Marilyn Manson: долгий, трудный путь из ада - стр. 18
Вопреки очевидному отсутствию опыта я твёрдо решил потерять девственность с Дженнифер в том шкафу. Но, как ни старался, она мне дала только помацать грудь свою плоскую. А когда закончилась моя первая неделя в госпитале, она и вовсе ко мне интерес потеряла. И бросила меня.
Вообще к тому моменту моей жизни больницы, неудачные опыты с женщинами, сексуальность и интимные места уже стали мне хорошо знакомы. Ещё в четырёхлетнем возрасте мать меня отвела в больницу, чтоб мне расширили уретру – я писал плохо. Того, что там произошло, я не забуду никогда: доктор взял длинную и острую, как бритва, дрель и засунул её мне в головку члена. Потом несколько месяцев мне казалось, что я ссу бензином.
Годы в младшей школе для меня были омрачены воспалением лёгких – меня тогда клали в больницу три раза на долгие периоды. А в девятом классе я снова попал в больницу. Я тогда уложил волосы «пёрышками» по моде, надел ремень с ELO, розовую рубашку и решил после долгого перерыва сходить на каток. Там меня пригласила покататься в паре некая девушка, чью внешность я запомнил лучше, чем её имя. У неё были волнистые волосы, крупный нос и жирно подведённые глаза. Когда мы откатались, к нам подошёл здоровенный негр в толстых очках – в районе его называли Лягух. Девушку он отодвинул, а мне, ни слова не говоря, залепил в морду. Я рухнул оземь, а он глядя сверху на меня, процедил: «Ты с девушкой моей танцевал». Я сел – совершенно изумлённый, кровь из носу, передний зуб свисает на красной ниточке. Теперь вспоминая эту историю, я понимаю, что удивляться там было совершенно нечему. Я же был таким сопляком, что, честно говоря, сам бы себе вмазал.
Девушка мне эта даже и не понравилась, но общение с ней чуть не стоило мне карьеры певца. В отделении скорой помощи мне сообщили, что травма неизлечимая. И по сей день у меня синдром височно-нижнечелюстного сустава, из-за которого болит голова и сводит нижнюю челюсть. А стресс и наркотики состояние не улучшают.
Лягух откуда-то узнал номер моего телефона и позвонил на следующий день. Сказал, что просит прощения, и предложил меня потренировать. Я это предложение отклонил. Мысль, что нужно будет с каким-то чуваком, который только что мне морду набил, потеть в качалке, а затем мыться в душе, в то утро не представлялась очень соблазнительной.
В следующий раз я оказался в скорой помощи из-за Дженнифер. Вернувшись в школу после двух недель в больнице, я бродил по коридорам в унизительном одиночестве. Никто не хотел дружить с таким странноватым длинноволосым парнем, чья шея в сыпи торчит из свитера Judas Priest. К тому же уши мои даже из-за длинных волос выглядывали – как будто мошонка, которую не туда пришили. Но однажды утром, когда я выходил из кабинета руководительницы, путь мне преградил Джон Крауэлл. Оказалось, у нас есть нечто общее, а именно – ненависть к Дженнифер. Так что мы стали дружить против неё, придумывая, как бы её получше помучить.