Маргарита Бургундская - стр. 51
Филипп, Готье, Гийом и Рике повиновались, как подчинились бы командиру, так как была в эту секунду в облике и голосе Буридана некая внушительная властность, и все поняли, что между ним и Карлом де Валуа сейчас произойдет что-то ужасное.
– Я не дал бы и денье за шкуру Валуа, – промолвил Гийом, спускаясь.
– Удивляюсь, что у меня еще не разорвалось сердце от этих воспоминаний! – вздохнул Филипп.
– По-моему, – сказал Готье, – Бигорну было поручено разыскать еду. Что-то я уже проголодался.
– А у меня еще и в горле все пересохло! – добавил Гийом.
Они поискали взглядом Бигорна, но того с ними на нижнем этаже не оказалось, – он остался наверху с Буриданом и Карлом де Валуа. Буридан дождался, пока товарищи выйдут из той комнаты, где они находились, то есть из своеобразной прихожей, которая на этом этаже башни предшествует залу для пиршеств.
Юноша не спускал с Валуа глаз.
Через несколько минут он отвернулся, чтобы сходить запереть дверь, и тогда увидел, что та уже заперта, а рядом с ней, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, спокойный и холодный, стоит Бигорн.
– Ты-то что здесь забыл? – резко бросил Буридан.
– Вы и сами видите, хозяин: жду, пока вы поговорите с монсеньором де Валуа, а без моего здесь присутствия, знаете ли, разговор этот и не может быть полным! Говорите же, мессир, а когда выговоритесь, то, в зависимости от того, что вы скажете, я тоже скажу пару слов, всего парочку, или же останусь нем как рыба.
Голос Ланселота Бигорна дрожал от странного волнения, и во взгляде его Буридан уловил еще более непонятную мольбу. Юноша на какое-то время задумался, но, вероятно, решив, что Ланселоту Бигорну, этому бывшему разбойнику, этому бывшему слуге графа де Валуа, известна некая связанная с ним тайна, пробормотал:
– Хорошо! Оставайся и слушай!
Граф де Валуа, спокойный и высокомерный, по крайне мере – внешне, сидел в том большом кресле, в котором когда-то перед Буриданом сидела Маргарита Бургундская. Не делая ни единого жеста, он не сводил глаз с картины, на которой была изображена Госпожа Красота, разве что левая его рука лежала на рукояти кинжала, а рукой правой он прижимал к себе длинную и мощную боевую шпагу – оружие весьма грозное, когда им действует такой человек, как он.
Буридан сел напротив.
– Монсеньор, – сказал он, – когда я имел честь пленить вас у Монфокона, когда затем отвел вас к виселице, которую ваш добрый друг, первый министр, приказал возвести на этом холме, признайтесь, что вы были в полной моей власти, и что, сохранив вам жизнь, я проявил крайнюю сдержанность. Не так ли?