Марена и Черный Змей - стр. 25

– Почему не пьешь? – толкнул Перуна в бок Велес и вернул обратно в пиршественный зал Белого дворца. – Кому улыбаешься?

– Первенцу своему. Огнебрасом назову. Как тебе имя?

– Так же, как и твое – так себе, братец. Назови его лучше Белесаром в честь деда, тогда, может быть, он и брак твой благословит.

Перун удивленно округлил голубые глаза, а затем запрокинул голову и громко захохотал, обратив на себя внимание всего зала.

– Забыл, что ты любопытный, как кошка. Вечно суешь нос в чужую голову, – сказал Перун и ткнул Велеса в живот огромным кулачищем, дружеский толчок которого любого другого дивовича отправит бы сразу в лечебницу.

– Так ты выбора никому не оставил. Грезишь открыто, даже царю не по себе стало, а Жива сбежала, как только ты в своих мечтах ее в опочивальню понес. Закрывать разум на пире надо, как и рот, когда мясо жуешь. Не казармы здесь тебе, а дворец, – строго отчитал друга Велес, и Перун снова оглушительно захохотал.

Смутить его было ничто не в силах. Только Жива одним своим взглядом могла угомонить этого великана, да так, что он смиренно помалкивал, словно воды в рот набрал, не зная, куда деть свои огромные ручищи.

– Убежала твоя невеста. В лечебницу пошла. Если выпьешь это вино с личной силой, то догонишь ее на Птичьем перекрестке, – сказал с улыбкой Велес и протянул Перуну кубок с золотистым напитком, переливающимся радугой.

– Не пью я больше. Завязал, – серьезно ответил Перун. – Отцом готовлюсь стать. Хочу целый полк мальчишек от Живы. Не зря же Правила Этики Дивмара гласят: «Не любись на хмельное тело, иначе зачнешь красную деву».

Теперь настал черед Велеса громко расхохотаться. Он никогда не видел друга таким серьезным, ведь в роли ответственного родителя совсем его не представлял.

Перун скрестил на груди ручищи и грозно выпучил глаза на Верховного главнокомандующего Белой армии.

– А твоя невеста где?

Велес неопределенным жестом обвел рукой пиршественный зал, слегка пританцовывая в такт горянке, в которой кружились дивовичи в центре покоя, вдоль стен которого стояли разодетые красивые девушки, бросая на Верховного главнокомандующего томные и многообещающие взгляды.

– Которая из них? – нетерпеливо спросил Перун, который очень хотел вывести друга на тонкий задушевный разговор о любви. – Мара, небось?

Велес едва не выплеснул на пол вино из кубка – то ли от ужаса, то ли от волнения.

– Едва ли, – тихо ответил золотоволосый дивович, устало проведя рукой по раскрасневшемуся лицу. – Едва ли это взаимно.

– Так иди и признайся, – посоветовал Перун и треснул Велеса по плечу так, что у того хрустнула спина. – Вдруг это взаимно, а ты не знаешь. И зря воду льешь.