Мар. Тень императора - стр. 27

С дистанционными оружием особых проблем не возникло: у моего нового тела оказался хороший глазомер, так что научиться правильно целиться и спускать тетиву было делом техники. А вот с ближним боем все оказалось сложнее: учитель, несмотря на хромоту и некоторую неловкость в левой руке, оказался невероятно, просто нечеловечески скор, сила его ударов была такова, что он с легкостью пробивал кулаком деревянный щит. А еще он был вынослив как дьявол и уставать, по-моему, не умел вообще. И это не преувеличение: учитель, как знаменитый ведьмак из известной саги, обладал рядом необъяснимых, но весьма специфических свойств, которые попросту не могли возникнуть естественным путем. Но спрашивать было по-прежнему запрещено, поэтому я молча терпел и ждал, когда же мастер Зен снизойдет до объяснений.

Он, к слову, не любил этого делать. Он вообще крайне мало говорил. А как только убедился, что я запомнил не только время начала занятий, но и выучил набор его любимых жестов, то по утрам уже не приходил меня будить. А все наше общение свелось к командам в тренировочном зале и едва заметным знакам одобрения или недовольства, которыми наставник сопровождал мои успехи и неудачи.

Сказать, что я проникся к нему уважением, значило не сказать ничего. Учитель стал, что называется, центром моего мира. Хромой мастер день за днем выковывал из меня то, что считал нужным. Он так легко угадывал мои намерения и с такой легкостью пресекал даже маленькие хитрости, что становилось ясно: я был у него не единственным учеником. Однако со мной он проводил так много времени, что не оставалось сомнений: конкретно сейчас я у него один. Правда, учитель не сообщал, куда исчезает после окончания тренировки, а главное, не говорил, как именно это делает, если выхода на улицу мне при всем своем упорстве до сих пор обнаружить не удалось.

Собственно, я и понятия не имел, что же это такое — моя тюрьма. Какие у нее размеры. Где она находится. Сколько в ней этажей. И есть ли тут хотя бы одна лестница. Окон в ней имелось на удивление мало, и они оказались закрыты все тем же мутным стеклом, отчего было непонятно, горы вокруг или море, лето сейчас или зима. В том числе и поэтому в первое время мой мир сжался до размеров спальной комнаты, где я проводил всего несколько часов в день, и тренировочного зала, откуда я практически не вылезал. Собственно, если бы появилась такая возможность, я бы пожертвовал даже сном, отказался от еды, лишь бы не тратить силы на транспортировку изнывающего от нагрузок тела. Но в спальне у меня оставался ма-а-аленький секрет, о существовании которого я не сказал ни мастеру Зену, ни даже Тизару.