Маньяк, похожий на меня. Детективные рассказы и повести - стр. 49

На краю песчаного откоса виднелся силуэт уснувшего сидя богатыря. Противоположный берег излучины низкий, и потому широкая, но вся мирная и бородатая Толина фигура чётко выделялась на фоне чуть посветлевшего уже неба. Что-то у него в правой руке. Неужели топор? Чего ради?

– Толя? – шёпотом позвал Брославский.

Богатырь не отреагировал. Слева дотлевал костёр, справа ряды деревьев вокруг поляны прятались одни за другие. Саша сам удивился тому, что тревожно оглядывается, пытаясь углядеть за соснами кого-то. Или что-то. Никого там нет, разумеется.

– То-оля! – повторил он настойчиво, уже не шёпотом, но всё ещё вполголоса и потянулся к ближайшей сосновой шишке.

От точного попадания шишкой бородатый силуэт на фоне неба нервно встрепенулся.

– Кто-тэ-то? – спросил Толя и обернулся с риском скатиться по откосу прямо в реку.

– А ты чего тут, на улице, забыл? – вопросом на вопрос ответил Саша. Толя взмахнул правой рукой. Это не топор он держит, это блокнот и карандаш. – Песенки сочиняешь?

– Я песен не пишу, – хрипло, но с достоинством ответил Толя, – я стихи пишу. Немного.

– Не видно же ничего, – возразил Саша. – Иди в палатку, а то околеешь.

Совет прозвучал неубедительно. Воздух снаружи казался куда теплее, а главное – суше, чем внутри палатки. Как будто сырая и страшная лесная ночь вся забралась туда, под брезент, и спряталась от наступающего утра, цепляя спящих за плечи цепкими пальцами с маникюром.

– Я туда не пойду, – вежливо, но категорически отказался Толя. Видимо, сочинение стихов во сне требовало непосредственного контакта с русской природой.

– Бог с тобой, – согласился Саша и полез было обратно. – Толя!

– А?

– Из наших никто никуда в лес не уходил?

Толя посмотрел на палатку, словно стараясь просветить её взглядом насквозь.

– Ходить-то уходили, – промямлил он наконец, – но, вроде, все обратно пришли.

– А кто же там кричит?

– Где кричит? – Толя бдительно повернулся к реке и прислушался. Сосны сейчас не шумели, комары не звенели, и криков тоже слышно уже не было. Минуту ещё длилось молчание, и за это время бдительный Толя успел несколько раз заснуть и проснуться.

– Ладно. Твори, – разрешил ему наконец Саша и пополз обратно. В палатке показалось темнее, чем раньше. Но стоило устроиться на боковую, как в ухо Саше выдохнули всё тем же нетерпеливым женским шёпотом:

– Ну что? – как будто он ходил на разведку и забыл доложить о результатах.

Брославский плюнул бы, но нельзя – кругом спят романтики из «Бригантины».

– Ну ничего, – не очень приветливо прошипел он в ответ, – больше никто не кричит.