Манускрипт Джентиле - стр. 6
Застольные беседы, в отличие от шумных европейских пиров, велись почти что шёпотом. Обсуждали, разумеется, грядущие планы: когда пора будет выступать, как быстро удастся взять Иерусалим, в каком состоянии найдут святой город гроба Господня. Беседовали и о Фридрихе, стараясь не подавать виду, что обеспокоены предшествующей высадкой на Кипр и ссорой с семьёй Ибелина. Об отлучении императора и папских проклятиях в его адрес говорили только взглядами: всем было известно, что у Фридриха своё представление о еретиках. Он называет так всех, чьё мнение не совпадает с его собственным.
– Надеюсь, Господь будет с нами на протяжении похода, – говорил один из рыцарей, – Не хотелось бы лишиться его милости из-за чужих грехов.
– Господь всегда помогает праведным, Марквард, – отвечал другой, – Ты главное делай то, что должен, и уповай не него. Он не оставит своих детей.
– Аминь, Райнальд. Аминь.
Облегчение и предвкушение растеклись по телу слуги, когда он убедился в правильности своих смелых догадок: Альберт осторожно переложил часть своего рациона в платок и аккуратно завернул. Проводив своего господина обратно в комнату, Тиль получил заветное угощение, и наскоро, хотя и не без удовольствия его проглотив, отправился на кухню, на трапезу для слуг.
До самого позднего вечера никто не беспокоил прибывших крестоносцев. В Акре вообще старались не планировать важных дел до того, как спадёт дневной жар. Из далёких мечетей ближе к берегу послышались распеваемые муэдзинами азаны. В это время Альберт ушёл на совет, а Тиль остался предоставлен сам себе примерно на несколько часов. Всё ещё пребывая в скучающем расположении духа, он решил прогуляться. Европейские кварталы навевали на него тревогу: казалось, обиженный сеньор вот-вот выйдет из-за ближайшего угла. Поэтому он свернул от них прочь, потянулись узкие, душные арабские улочки. На них было ничего не разглядеть от дыма, выходящего из курилен и распространявшего приторно сладкий аромат дурманящей травы. Люди, завёрнутые в ткани с ног до головы сидели и неторопливо общались, в свете луны и лампад поблёскивали сабли на поясах, но в целом обстановка казалась мирной. Тиль заглядывал под навесы взглядом голодного кота, надеясь, что кто-то пригласит его присоединиться – Альберт не давал ему денег на развлечения, поскольку считал, что они развращают человека. Однако никто его не замечал.
Надышавшись дымом и так и не получив заветного приглашения, оруженосец поспешил выбраться на воздух, поближе к берегу. Он присел на часть будущей крепостной стены, находящейся в процессе постройки, и устремил взгляд вдаль. На тёмном небе молочной пенкой лежали облака. Далеко-далеко, в родном европейском городке, вечерами ему часто случалось сопровождать своего господина. Альберт любил смотреть наверх и, как ребёнок, придумывать, на что похоже то или иное облако. Стараясь ему угодить, Тиль тоже напрягал свои извилины, но его сравнения только смешили благородного рыцаря. На то была очевидная причина: если Альберт видел в небе то животных, то музыкальные инструменты, то буквы, воображение Тиля рисовало исключительно куски тушёной свинины разных форм и размеров.