Манускрипт Джентиле - стр. 3
Отправляясь в поход, Альберт планировал оставить Тиля следить за хозяйством, однако за месяц до того, как сесть на корабль, узнал, в какую неприятную историю попал его друг. Очаровав своими свободными манерами жену богатого сеньора, он прижил с ней ребёнка, родившегося как две капли воды похожего на папашу – разве что, без усов, но девочке это и не пристало. Зная о нраве жены, сеньор вскоре заметил очевидное сходство и в ярости чуть не убил бедного слугу. Тилю чудом удалось убежать, но все последующие дни он провёл, не выходя их замка и даже в окна выглядывая со страхом. Альберт, пытавшийся уладить этот конфликт христианскими увещеваниями, вскоре потерпел фиаско и понял, что единственным выходом из сложившейся ситуации будет взять нерадивого прелюбодея с собой в поход на священные земли: это и спасёт его от преследований обманутого мужа, и поможет хотя бы отчасти очиститься от своих многочисленных грехов.
Тиль согласился без колебаний: к тому времени ему уже казалось, что спасение от сеньора не найти нигде в Европе – надежда оставалась только на далёкие святые земли, вновь оказавшиеся под властью мусульман. Что говорить, если даже неверные казались ему менее беспощадными врагами, чем обиженный рогоносец.
Вскоре после короткой беседы на палубе от командующего поступил приказ вернуться в каюты и готовиться к высадке на землю – судно шло в порт Сен-Жан д’Акр на всех парусах, подгоняемое уверенным, сильным ветром.
Флотилию встречали аплодисментами и восторженными криками. Первым сошёл на берег император Фридрих. Он был среднего роста, светловолос и статен; драгоценные камни на его короне радужно сияли в лучах жаркого солнца, бросая блики в толпу, словно золотые монеты. Одет император был в тёмно-красную тунику, на плечи набросил синий плащ. Как только его нога ступила на землю, на берегу заиграли музыканты. Радостная, торжественная мелодия рассыпалась по улице и красной ковровой дорожке, лежащей по пути следования величественной особы.
Женщины бросали ему под ноги цветы, и он, гордо улыбаясь, шествовал по ним, без сожалений топча нежные бутоны. В первых рядах стояли рыцари в чёрных гамбезонах с белыми крестами на них, затем представители других орденов, и только после – разношёрстный народ из разных городов и стран. Были и христиане, и мусульмане, и увешанные украшениями странники-торговцы, – толпа пестрела восточным ковром, шумела базаром, увлекала бурлящим водоворотом.
Корабль, на котором плыли Альберт и Тиль, причалил вторым. Сошедших не землю тут же немилосердно ослепило распаляющееся утреннее солнце. Воинов и их помощников, изрядно уставших от долгого плавания, заметно качало, словно они всё ещё рассекали волны. Кто-то и вовсе едва мог идти: болезни были настоящим бичом таких походов. В условиях ограниченных запасов провизии часто приходилось голодать, особенно если речь шла о простых слугах и юнгах. Те, кто отличался богатырским здоровьем, держались бодро, а остальных легко можно было узнать по редким волосам, отсутствию нескольких зубов и измученному виду. Но люди радовались хотя бы тому, что чёрная смерть обошла корабли стороной – ни одного завёрнутого в саван трупа, ни одного несчастного, изуродованного бубонами. Это подкрепляло слегка ослабшую в последние годы веру в то, что крестоносцы получали поддержку от самого господа, действующего их руками как божественной дланью.