Мантисса - стр. 15
– Это – возмутительное нарушение права личности на уединение.
– Боюсь, это говорит ваше суперэго. Данная процедура подобна применению искусственного дыхания «изо рта в рот», так же как амнезия подобна утоплению. Вы следите за моей аргументацией?
Он не сводит глаз с ее волос.
– Все равно я протестую.
Она вздыхает, но голос ее остается нарочито ровным и безразличным:
– Мистер Грин, я вынуждена заявить вам, что ожидала бы такого отношения от человека культурно недоразвитого. Но от вас – с вашим происхождением и образованностью!
– Заявляю протест по моральным основаниям.
– Не могу этого принять. Мне нужна помощь вашей психики.
– Знаете, может, в данный момент я и не знаю, кто я такой. Но я, черт бы меня побрал, совершенно уверен, что тот, кем я был, никогда в жизни не…
– Простите, но это вряд ли можно считать логичным доводом. Вы не знаете, кто вы такой. Отсюда следует, что с равной математической вероятностью вы вполне могли быть неразборчивы в сексуальных связях. С точки зрения статистики могу сообщить вам, что упомянутая вероятность оказывается несколько более чем равной. Учитывая особую социальную среду и ваш род занятий. А он, кстати говоря, – и об этом я должна предупредить вас – характеризуется весьма длительной и хорошо документированной историей вашей неспособности встречать лицом к лицу факты реальной жизни.
– Эта чертова баба успела вам наговорить гадостей.
– Гораздо менее гадких, чем ваше враждебное к ней отношение.
– Просто я не мог вспомнить, кто она такая.
– Но вы, кажется, предпочитали смотреть на меня, хоть и вовсе не знали, кто я такая.
– Вы показались мне более понимающей. В тот момент.
– И более привлекательной?
Он колеблется.
– Возможно. – Помолчав, добавляет: – Физически.
– Выражаясь бытовым языком – вы меня захотели?
– Слушайте, я очень болен. Секс – последнее, что могло бы занимать мои мысли. И ради бога, скажите, чтобы сестра перестала присасываться к моей шее!
– А вы предпочли бы, чтобы она присасывалась к другим местам вашего тела?
Он молчит. Потом:
– Это отвратительно!
– Почему, мистер Грин?
– Вы и сами прекрасно знаете почему.
– Нет. Я вовсе не знаю почему.
– Слушайте, уважаемая, я, может, и забыл какие-то факты. Но не забыл о приличиях. Если бы я и о них забыл, я бы уже придушил вас обеих. Почти наверняка.
Она плотнее прижимает его пальцы к своей груди.
– Именно это сильнее всего меня и озадачивает, мистер Грин. Почему ваше столь явное отвращение к нашим методам находит свое выражение лишь в словах?
– Не понимаю, что вы хотите сказать.
– Вы не сделали ни одной попытки оттолкнуть нас, выскочить из кровати, уйти из палаты. Не совершили ни одного из тех действий, на которые вполне способны. И которые явились бы адекватным физическим эквивалентом состояния вашей психики.