~ Манипулятор - стр. 22

Возникает новая пауза. Не понимая, чего она добивается от меня, я смотрю на нее.

– Вот именно, – поглядев мне в глаза, невесело усмехается Вероника. – Ладно, неважно. Всё, забудь. – Она вздыхает, но, бросив на меня новый короткий взгляд, вдруг решается: – Ром, ты пойми, влюбиться в тебя очень несложно. Ты интересный, умный, порядочный. Ты хорошо выглядишь. Ты при желании умеешь очень красиво ухаживать. Нет в тебе этих, свойственных нашему среднестатистическому мужику, дури и быдлогонства. При всей своей вспыльчивости ты умеешь себя в руках держать. Всегда извинишься, если не прав. Если прав, то не тюкаешь постоянно в нос фразой: «А я тебе говорил! А я так и знал!», как, например, мой Вовка. У тебя… Да у тебя даже обаяние какое-то правильное! И это цепляет. Хочется если не лечь с тобой сразу в постель, то хотя бы постоять с тобой рядом. Но по той же самой причине, – тут Вероника разводит руками, – любить тебя тяжело. И лично мне, например, за это время стало понятно, что тебе в принципе на всех наплевать, если только это не твоя Юлька, не твоя мать и не работа твоя. И вот, вроде ты здесь и со мной – и все равно, мыслями ты на другой территории. Ищу тебя, зову тебя, а ты будто не слышишь. Кто тебе нужен, Ром, скажи? – это звучит тоскливо.

– Только не закончи сейчас фразой о том, что мне нужна твоя Ленка, – обнимаю Веронику за плечи, пытаюсь перевести разговор в шутку.

– А причем тут Ленка моя? – Вероника подозрительно глядит на меня.

– А притом, что у Ленки твоей понятие «вечная молодость» ассоциируется не с количеством прожитых лет, а с числом новых любовников. А я отказываюсь быть еще одной вехой на ее бесконечном пути к бессмертию.

– Да я не об этом с тобой говорю! – Вероника раздраженно стряхивает мою руку. – Ром, ну посмотри ты сам, – взывает она к моей совести. Или к здравому смыслу. Или к эмоциям, как она иногда говорит. – На работе ты выдержанный и спокойный. Здесь ты тоже спокойный, хотя и с чувством юмора, – Вероника недовольно глядит на меня. – Но это все на поверхности, а что внутри? Ты же – ты уж прости меня! – но ты же, как лед с иголками. Не лезьте ко мне в душу, а то уколю! И что ты на самом деле чувствуешь, это не то что понять, это порой даже в глазах твоих прочитать невозможно.

– Спасибо, – киваю я. – Всегда приятно услышать о том, какой ты, сразу после постели.

– Да иди ты к черту! Я серьезно с ним говорю, а он опять отшучивается, – Вероника резким движением взбивает волосы, вздыхает и, кажется, чуть-чуть, но успокаивается. – Я тебе о том толкую, что ты почему-то однажды решил, что в твоей жизни всё должно быть лишь правильно. Только правильные эмоции, только правильная линия поведения, только правильный брак. И в этих моментах ты, конечно, несокрушим, как скала. Но есть проблема: ты, Ром, подспудно ищешь, а может, и всегда будешь искать ту, что, прости меня, живым тебя сделает. Или уже это делала. Или ей это еще предстоит. Но такую, чтобы не эмоциональные качели тебе устраивала, а душу тебе рвала. Да так, чтобы от вас двоих искры летели. А пока ты одна большая энергетическая пробоина: я, например, почти год пытаюсь выжать тебя на эмоции, а ты ими пыщ-пыщ – и в кусты.