Манхэттенское безумие (сборник) - стр. 10
«Я бы сказала, ничего подобного!» – Дженни просто кипела от злости. Тут она подняла глаза и увидела, что тени удлинились.
А в самом конце бабка пустилась в напыщенные и многословные рассуждения насчет пятидолларового платья и Винсента Коула. Может, это потому, что она в глаза его уже не могла видеть? Может, это Винсент приходился отцом нерожденному ребенку Сары?
«Ему сейчас, должно быть, лет восемьдесят пять», – подумала Дженни. Его первая жена, Нона Бэнкс, была наследницей сети универсальных магазинов. Одна из вырезок оказалась посвящена ей. В интервью журналу «Вог» в 1952 году Нона заявила, что это она первой высказала предложение, будто имя Винсент Коул звучит «недостаточно экзотично» для настоящего дизайнера и модельера, и настояла на том, чтобы муж усилил свой имидж, сменив имя на Винченцо. К интервью прилагалось фото роскошного свадебного торжества в поместье ее деда в Ньюпорте. Оно состоялось 10 августа 1949 года, через несколько недель после убийства Сары.
Брак продлился всего два года и был расторгнут по причине адюльтера.
«Интересно…» – подумала Дженни. Она снова обратилась к компьютеру. Файл Винсента Коула – Винченцо – был еще открыт. Она начала поиск, просматривая ссылки, пока не наткнулась на то, что искала. Винсент Коул, двадцати четырех лет от роду, на момент убийства Сары проживал в паре кварталов от Юнион-сквер.
Ах, если б в те времена уже существовал анализ на ДНК! Сара жила всего в нескольких кварталах оттуда, на Авеню С. Если она была в ту ночь в его квартире и сообщила ему, что беременна, он без труда мог последовать за ней в парк и там убить. Коул, вероятно, знал про Барни, имевшего определенную известность в районе Юнион-сквер. Мог ли Винсент Коул так уложить тело, чтобы навести подозрения на Барни? Может, он видел его в ту ночь в парке?
«Это мы никогда не узнаем, – подумала Дженни. – Но совершенно ясно, что бабка считала виновным Коула».
Она встала из-за стола и вдруг поняла, что просидела здесь очень долго. Спина затекла, и все, чего ей сейчас хотелось, – убраться из этой квартиры и устроить себе длительную прогулку.
«Грузовик из благотворительного фонда должен прийти через пятнадцать минут. Надо сперва с этим разделаться», – подумала она и пошла обратно в бабкину спальню, она же кабинет. Две коробки с барахлом были оставлены открытыми. Одну – с этикеткой магазина Кляйна – Дженни обследовала первой. И нашла внутри то самое пятидолларовое платье, которое видела на фото. Оно было завернуто в тонкую синюю бумагу.
Дженни достала его и расправила. «Это, должно быть, то платье, о котором бабка говорила пару лет назад. Я тогда купила себе платье для коктейлей точно такого же цвета. И бабка сказала, что оно напоминает ей платьице, которое было у нее самой в молодости. И добавила, что дедушке не нравилось, когда она его надевала. «Одна девушка, с которой я работала, носила точно такое же, и с нею произошел несчастный случай, – сказала она. – Вот он и решил, что оно приносит несчастье».