MANGA. Метасиндикат - стр. 12
На стоянке Мария села за руль своей старенькой «тойоты», но уезжать не спешила. Гадостно было на душе. Очень гадостно. Словно каракатица выпустила чернильное облако, и весь мир погрузился во мрак.
В голове звенело: «Диким русским не место среди нормальных людей». Будущее растянуло губы в фальшивой улыбке российского диктатора, из-за жадности и глупости которого у нее теперь неприятности. Политикой Мария не интересовалась и не хотела знать, чего же такого он сотворил в этот раз. Все воюет, гад, то с чужими, то со своими.
Она завела мотор, вырулила с парковки и вместо того, чтобы ехать домой, отправилась побродить в парке, уток покормить. Дома точно не получится успокоиться.
На парковке у парка мест предсказуемо не оказалось, но для ее крошечной «тойоты» нашелся закуток в самом конце кармана стоянки, возле обочины, где тоже парковались.
День выдался ясным и прозрачным, слишком теплым для октября. В парке народу было больше, чем хотелось.
Проходя мимо школьников – горластых, подвижных, пестрых – Мария отмечала, что они сбиваются в кучки по национальностям: англичане и арабы, которые тут давно, азиаты отдельно, недавно приехавшие арабы отдельно.
Девочка-китаянка лет десяти шла одна и на своем языке разговаривала с воздухом, всплескивала руками, смеялась, ее сияющие изумрудные глаза, измененные линзами дополненной реальности, намекали, что она беседует с голографическим другом или подругой. Мария сейчас тоже не отказалась бы от такой подруги.
Она и раньше ощущала себя не на своем месте, но раньше в классе были другие «русские» – Амина из Казахстана и Пашка с Украины, которые сглаживали одиночество. Но они пошли в другую школу, и Мария осталась одна.
Где бы она ни жила, кем бы ни работала – так и будет «дикой русской». Но и в Россию возвращаться не хотелось: там постоянно воюют, холодно. И никакой тебе свободы. Россия напоминала проклятый браслет, отсекающий ее от мира грез.
А здесь?
Вспомнился огромный дом отца с мраморными лестницами. У Марии было две комнаты: спальня и игровая с таинственным лесом, железной дорогой и горками. В саду был пруд, куда летом выпускали золотых рыбок. В гости приходили подруги – Юля, Алина и Ника. И Егорка, который написал записку с признанием в любви.
А еще – квартира в Ялте на верхнем этаже высотки, откуда открывался вид на весь город и море. С этой квартиры начинались ее воспоминания. Было ей чуть больше пяти, и днем она боялась подходить к окну, так и казалось, что дом покачнется и упадет. А еще боялась врачей и людей в белом, на них похожих. Мать говорила, что она тяжело болела менингитом и натерпелась в больнице, отсюда и страх. Но этого Мария не помнила, как и всего, что было до болезни.