Мамочки мои… или Больничный Декамерон - стр. 13
Варя сделала большие глаза, одним движением взбила светлые волосы, разбросанные по плечам:
– Куклу Барби видели? Не похожа?…
– Вы лучше! – успел вставить реплику не сдающийся без боя Саша.
Костя, демонстративно не обращая никакого внимания на поползновения брата, спросил:
– Здесь вам некогда разговаривать, это ясно. А может, вы к нам на матч придете, Варя?
Варя задумалась ненадолго. А потом пожала плечами:
– А знаете, могу. Мы в резерве будем стоять до завтрашнего утра… Да, могу! И Надю с собой возьму, если вы не против.
Саша и Костя, не сговариваясь, повернулись друг к другу и ударились правыми ладонями: получилось!
– Посвятим победу вам лично. Обещаю! – прижал руку к сердцу Костя. И брат подтверждающе кивнул.
Варя улыбнулась еще раз:
– Спасибо, мальчики. А теперь идите на места, скоро посадка…
Когда парни удалились, она налила себе стакан минералки и открыла одну из навесных полочек. Там, изящно расставив ручки, красовалась кукла Барби-стюардесса, на самом деле очень похожая на нее. Варя грустно подмигнула кукле и поправила на ней кокетливую пилоточку…
Варя вздохнула и продолжила рассказ:
– Мальчишки… Барби, кукла… Им и в голову не пришло, что перед ними – мать-одиночка, у которой на руках два пятилетних сорванца, «одинаковых с лица».
Оля Захарова осторожно, как будто боясь неосторожно обидеть, спросила:
– Варя, так твой муж – спортсмен?
Мамочка Лазарева, тряхнув головой с гирляндой сережек в ушах, со свойственной юности прямотой, уточнила:
– Кто-то из этих братьев? Кто?
Варя лукаво посмотрела на одну, на вторую… И улыбнулась подругам:
– Никто!
– А почему ты тогда про них рассказываешь? – удивленно подняла брови Лазарева.
– А без них ничего бы не было! Ладно, слушайте дальше… Вернее, что было еще раньше…
…Варя, с распущенными по плечам буйными светлорусы ми кудрями, в коротком пальто, в сапожках-ботфортах, сидела на скамейке в сквере, в руках у нее нервно вертелась, как оранжевый пропеллер, гербера на длинном стебле. Она улыбалась, но не совсем естественно, а как-то нарочито, подчеркнуто беззаботно… При этом старательно смотрела в сторону, туда, где желтые клены уже сбрасывали листву на слегка поблекшие газоны, обнажая черные от частых дождей графические ветви.
На стоящего прямо перед ней высокого рыжего парня в черной кожаной куртке старалась не смотреть. Он даже немного наклонялся, стараясь поймать ее взгляд, но она упорно таращилась на живописный пейзаж, выдержанный в единой с парнем гамме – черное, рыжее, желтое…
– Барби, мне смешно оправдываться. Пойми, я – журналист, обширный круг знакомств – это часть моей профессии, издержки, так сказать… Я не виноват, что героиня моего репортажа оказалась симпатичной девчонкой. На тебя тоже, между прочим, многие оглядываются, – тем временем вдохновенно выступал рыжий. Его голос, со звенящими нотками юмора, как бы сдерживаемого смеха, действовал на Варю раздражающе.