Мамочки и папочки - стр. 44
– Эгоист чистой воды! – смеется Олег.
– Зато я живу вне иллюзий, – улыбается Янис, глянув на меня. – В этом мире есть только я. И только я могу сделать себя счастливым. Никому другому это даром не нужно. Ну, что, ребятки, готовы повеселиться?
9
С первого взгляда на дом и не скажешь, что его проектировал Янис. Он утверждал, что современная классика слишком скучна и ограничена для его богатой на воображение творческой натуры. Почерк Яниса заключался в агрессивном слиянии деталей нескольких стилей, которые лично я никогда не рискнул бы соединить в одно целое. Это то же самое, как если набросить пиджак на спинку стула, а его ножки спрятать в двух парах кроссовок и назвать всё это «чехлом». Но Янис был настоящим мастером своего дела, чьи проекты по-прежнему пользуются огромным спросом.
Глядя на этот дом, я вижу терпение. Я представляю, как тонкие пальцы Яниса держали карандаш над ватманом и, возможно, впервые движение грифеля было непривычно медленным. Вальмовая крыша опускается на опоры, ровные стены смыкаются в четкие углы, окна удлиняются, уходят вширь – так естественного света будет больше. Внизу море, наверху солнце, снег здесь редкость. Нужно больше возможностей для выхода во двор: парадная дверь, раздвижные из гостиной на террасу, из кабинета в сад. Штукатурка и краска недолговечны, подвержены изменению цвета и осыпанию. Осенью здесь ветрено – безопаснее кирпич. Скукота и однообразность. И отложение солей неизбежно. Клинкерная плитка защитит от многих негативных факторов и создаст видимость кирпичной кладки. Цвет… Дом для молодой мамы и её дочери, броскость исключается. Нежный беж с щепоткой полупрозрачной розовинки. Оконные рамы черные, так выстроятся идеальные линии…
– Только не говори, что ты сделал для себя дубликат ключей, пока я была не в состоянии выставить тебя вон! – прерывает мои мысли голос Леи. В её руках большой бумажный пакет из какого-то бутика одежды. Взгляд рассерженный. – Как это понимать?
– Я не знал, спишь ты или нет. Будить не хотел.
– И поэтому зашел без приглашения, – закатывает глаза и спускается по широким ступеням крыльца. – Вот так оправдание невоспитанности!
Лея идет по тропинке к воротам, а с её пшеничными волосами играет теплый ветерок. В лучах солнца волнистые нити отдают яркостью наполированного золота, но под густой ватой серых облаков они приобретают оттенок мокрого песка. Открыв калитку, Лея выходит, а уже через несколько секунд возвращается без бумажного пакета. Внезапная вспышка молнии похищает её перепуганный взгляд. Она уверенно идет по тропинке, чтобы снова отчитать меня, но невольно демонстрирует обеспокоенность очередным моим появлением. Тяжелый раскат грома, бабахнувший, кажется, над соседним домом, вынуждает её обхватить себя за плечи. Воздух будто застревает в её груди и оттого острые ключицы резко поднимаются, обнажая глубокую треугольную ямку.