Мама собирается в командировку. Рассказы - стр. 14
– Чокнутый, – вздохнула Даша. – Накрутил себе невесть что.
– Накрутил, – согласился Валера. – А что я должен был думать?!
– Ты должен был остаться. А ты меня взял и бросил!
– Я был здесь лишний.
– Тебя ждали, Андрей Иванович хотел тебе навстречу поехать. Что вот люди подумали, а?
– Не всё ли равно? Меня только ты интересуешь.
– Поимей совесть, Валер, мы ж вместе уже четверть века, а ты ведёшь себя, будто женился на мне год назад. Отелло «включил» ни с того, ни с сего.
– Джульетта ты моя, – улыбнулся, наконец, Валера.
– Дездемона, вообще-то. Хотя какая разница, в самом деле. Хоть королева Изабелла. Тут, как ни крути, виновата женщина, чистый «шерше ля фам». Ты больше не злишься на меня, Валер?
– Не могу я на тебя злиться. Даша, я очень боюсь тебя потерять.
О «цирке со звёздами» Даша благоразумно умолчала. Кто знает, как отреагирует её Отелло, самый близкий и родной человек на свете? У него ведь тоже дважды два четыре получается, но никак не пять.
БЕСТОЛКОВАЯ НАТАШКА
Серый дворик перед конторой «Теплосервиса» внезапно посветлел, освещённый нечаянным солнечным лучом.
– На небе объявилось некое космическое тело! – с пафосом провозгласил Дима, раздавая сотрудникам грабли и кисточки. – Что-то оно кажется подозрительно знакомым…
– Это у вас дежа вю! – весело откликнулась Наташа, оглянувшись на солнце, обычное солнце, которого сахалинцы не видели месяца, пожалуй, полтора.
От субботника работникам коммунальной компании «Теплосервис» отвертеться не удалось. Традиционно трудовой праздник проводился в начале мая, но капризная сахалинская весна уплакалась дождями, хлюпать, как водится, начинала ближе к выходным, и субботник всё откладывался – до самого июня.
И вдруг – солнце, да ещё в пятницу! В одиннадцать утра коммунальщики собрались во дворе управы, чтобы разобрать инвентарь и разойтись по участкам. Шашлыки после уборки решили жарить за городом.
Распаковывая огромные пакеты для мусора, Дима увидел, как к Наташе вразвалку подобрался бомж и начал что-то ей активно втолковывать. «Чего он там её „лечит“? На жалость давит?» – неприязненно подумал инженер. Вмешаться он не успел: оперативно получив купюру, бомж сгорбился, воровато стрельнул глазами и убрался вон.
– Деньги девать некуда? – поинтересовался Дима.
– Это мой папа, – беспечно ответила Наташка, энергично перемалывая жвачку.
– Ишь ты, Сонечка Мармеладова, – усмехнулся Дима, неприятно удивившись.
Хорошее настроение вмиг испарилось. Дней десять назад он разругался с отцом из-за дачи. И в самом деле, что за необходимость каждый год вскапывать и засаживать необъятный огород, оббивать плёнкой большую, как вагон, теплицу, заготавливать штабеля банок с вареньем и разносолами и потом раздавать их направо и налево?! Дима отказался помогать отцу, не видя в таком труде ни пользы, ни радости. Наговорили друг другу много лишнего и с тех пор не общались, благо Дима жил отдельно от родителей ещё с тех пор, как поступил в институт.