Мама-смерть приходит навсегда - стр. 12
В последующие минуты из головы испарились и Ромеро, он же Роман, и назревшая необходимость брать в штат дополнительного человека. Он наслаждался никотиновой атакой на свой организм. Когда реальность потребовала его присутствия, он поднялся со скамьи и двинулся в свой кабинет, посвятив остаток дня работе над следующим номером.
К сигаретной пачке ему пришлось вернуться уже дома, когда супруга потребовала отчёта о выкуренных сигаретах. А поскольку на фуршете он позволил себе лишку не только в отношении алкоголя, но и никотина, пришлось выслушать тираду о штрафных санкциях.
«До чего я дошёл!»– пришло на ум редактору, когда он принялся пересчитывать оставшиеся в пачке сигареты. И вот тогда глаза вновь наткнулись на… некий знак. На внутренней стороне пачки. Этот росчерк поначалу можно было принять за каляку-маляку, получаемую в процессе опробования ручки: «пишет- не пишет». Однако после водружения на переносицу очков для чтения, он смог распознать собственную гелевую ручку.
Да, эту пометку сделал он. Ибо только он владел в городе ныне вышедшим из употребления искусством стенографии. Мечтая о работе журналиста, юный Вилен поступил на заочные стенографические курсы. Умение быстро фиксировать речь действительно пригодилась ему во время учёбы в университете. Но ещё больше ценил он то, что его записи по существу оказывались недоступны простым смертным, так что и свои личные дневники он также вёл с помощью стенографических значков.
Однако когда была сделана эта запись? Адаев сопоставил дату покупки сигарет, норму их употребления – по всему выходило, что в воскресенье. На фуршете.
Он вгляделся – три знака. Первый означает букуву «п». Далее стелется длинная горизонтальная линия – «у». Опять «п» и на самом кончике- округлая «галочка», означающая «с». Пупс! Хм… В тот вечер он долго бродил среди лиц, голосов и прикидов гостей. Он проходил сквозь невидимые стены слов, пока не услышал про Горбатый переулок. Здесь он замер, словно взявшая след гончая.
Потом он попытался взять её на абордаж. Это было несложно. Ибо за её приятельницами – бывшей редакционной машинисткой явилась облачённая в сари дочь. Бывшее «Золотое перо» редакции Модлесскую сопровождал супруг-издатель. И только Зина оставалась одна, и он вызвался проводить её.
По пути она рассказала ему о пережитом ужасе. Он довёл её до калитки, а потом пошёл назад и, притормозив у гигантского камня, врытого прямо по середине дороги. Он закурил, после чего нацарапал на внутренней стороне слово «пупс». Для чего? Чтобы не забыть, что он провожал даму с таким прозвищем или… Или?