Мама поневоле, или невеста ледяного дракона - стр. 14
- Прошу, госпожа, для меня будет честью, если вы зайдете в дом и отобедаете с нами.
Госпожа? Как же глубоко заблуждается эта женщина! Пусть она и княжна по происхождению, теперь она всего лишь бесправная служанка дракона, с которой тот может делать все, что захочет. Девушка решила, что дорогая
одежда ввела жительницу селения в заблуждение, и как ни хотелось ей воспользоваться наивностью и добротой незнакомки, та вполне могла ожидать, что Алекса ей заплатит за обед и кров. Так что стоило сразу объяснить, что рассчитываться будет нечем.
- Не «госпожа», просто «Алекса». И мне нечем заплатить вам...
- Что же вы такое говорите, госпожа! Как можно! Или вы думаете, что я посмею взять денег с невесты дракона?! - по тону собеседницы было ясно, что она возмущена до глубины души.
А вот Алекса просто стояла и хлопала глазами, пытаясь понять, кого же только что назвали невестой, а кого странным, незнакомым ей прежде словом «дракон».
- Для меня будет честью, если вы, госпожа, пройдете в мой дом. Сам владетель счел вас своей избранницей! Мы все так ждали этого! Не зря вчера в небе видели комету. Это был знак! Вот вы пришли, и брачный рисунок на запястье... Вы проходите, проходите.
Девушка сглотнула, покорно следуя за настойчивой провожатой. Что же это получается - она невеста Альдархина?
4. Глава 4. Альдар
Альдар никогда не любил королевство Вертморт. Что двести лет назад, что сейчас, он считал его отвратительным местом. Единственное, что поменялось за годы - это обстановка в королевском дворце. За прошедшие столетия она стала еще более вычурной и помпезной.
В ожидании короля Альдар уселся на трон и, щелкнув ногтем, сколупнул позолоту с подлокотников. Отвратительная работа. Его собственный трон изо льда был выполнен не в пример более искусно и изящно.
- Охр... - вошедший в тронный зал Август Четвертый, увидев незваного гостя, хотел было позвать стражников, но стоило Альдару поднять на него взгляд, как сразу же умолк. - Альдархин. Какой... сюрприз.
Услышав обращение, Альдар поморщился. Каждый раз, когда кто-то где-то произносил исковерканную форму его имени, магия срабатывала так, что ледяной это чувствовал. Не сильно, почти неуловимо. Но чем чаще оно повторялось, тем отчетливее становился зов.
Он научился жить с этим, не обращать внимания и даже различать зовущих. Последнюю сотню лет он почти не откликался к тем, кто жил за пределами вверенного ему севера.
Алекса, без устали твердящая его имя несколько часов кряду, стала одним из исключений.
Король, бросившись к двери, торопливо крикнул: «Никого не впускать, меня не беспокоить!».