Мама поневоле, или Два папы для подкидыша - стр. 47

- Никому я его не дам! Ромку уже осматривал врач! – от паники начинают стучать зубы.

- Вы не прикреплены ни к одной поликлинике здесь и вдобавок медицинской карточки на ребенка нет. Налицо халатное отношение к родительским обязанностям, - чеканит работница органов опеки. Кажется, она, в отличие от своих «коллег», со мной сюсюкаться не собирается. Знает, что сила и власть на ее стороне.

- Я его в частную клинику возила! Вы можете позвонить и спросить! – выпаливаю я.

- Врет она все! Она вообще его в подъезде бросила, все соседи подтвердят! – подливает масла в огонь Надежда Степановна.

Выхватываю ее сияющее злорадной улыбкой лицо – она выглядывает из-за спины полицейского, стараясь не упустить подробности. Не выдержав, спрашиваю у нее дрожащим от слез голосом:

- За что, Надежда Степановна? Все ведь не так было!

- А еще сказала всем, что его ей подкинули, чтобы никто на нее собак не спустил, что кинула его. Свидетели есть! – закивала она, игнорируя меня.

- Зачем вы это все говорите??

- А нечего было, деточка, со мной связываться. А то ишь ты, хахаля своего натравила! На вот теперь, хлебай полной ложкой. Я-то добрая такая, приютила девочку, а она вон как с дитём-то поступает! Еще возьмет и в урну выбросит его, раз за дверь выставить сердца хватило! – продолжает нагнетать она. И, судя по суровым лицам полицейских, ее слова достигают цели.

К глазам подкатывают злые слезы. Но главное, что за всей этой перепалкой со старой грымзой я попросту упускаю из виду, что происходит. Работница органов опеки практически неслышно подкрадывается ближе, хватает Ромку за туловище и тянет на себя.

- Вы что делаете!! – кричу я, пытаясь удержать его, но один полицейский бросается с силой разгибать мои пальцы, а другой уже заламывает вторую руку за спину.

Соцработник вцепляется в него с такой силой и так яростно пытается выдрать ребенка у меня, несмотря на его оглушительный плач, что я сама разжимаю пальцы – боюсь, что она попросту раздавит Ромку или сломает ему что-нибудь.

Не знаю, откуда у меня берутся силы, но я вырываюсь из цепкой хватки и пихаю в комнату одного полицейского, а второго со всего размаху бью ногой под колено. Перед глазами вспыхивает от боли, но я успеваю выхватить у растерявшейся соцработницы закатывающегося от рёва Рому в руки и бросаюсь к выходу.

- Пустите! – хриплю я не своим голосом, когда путь мне преграждает Надежда Степановна.

Старушка испуганно вжимается в стену и я со всех ног бегу к двери.

Напрасная надежда.

Пока я вожусь с допотопным заедающим замком, полицейские приходят в себя. И больше не церемонятся – отбирают Ромку и без жалости выкручивают руки, тут же защелкивая их сзади в наручники.