Мама на Рождество - стр. 23
Встаю и направляюсь в ванную, чтобы привести себя в порядок. А, когда выхожу, Эрика сидит на кровати, завернувшись в одеяло. Из-под него торчат только ее стопы, и пальчики с аккуратным розовым педикюром «рисуют» на ковре. Завораживающее зрелище. Странно то, что после тотального разочарования нашим сексом я все еще считаю ее соблазнительной. Обычно такие исходные данные – это повод расстаться и больше никогда не видеться.
– Ванная, – показываю себе за спину. – Там есть свежие полотенца, а на раковине я оставил для тебя новую зубную щетку.
– Спасибо, – отвечает она тихо. – Я приведу себя в порядок и уеду.
– Мгм, удачи.
– Что это значит?
– Ты еще не знакома с моей мамой. Пока она не получит ответы на все вопросы, вряд ли тебе удастся сбежать.
– Я скажу, что мне позвонили и срочно вызвали в клинику.
– Напомни: ты врач?
– Ветеринар.
– Да, точно.
Когда нас представляли друг другу, что-то такое было сказано, но я упустил из виду, пожирая взглядом ее шею и грудь. А надо было слушать.
– Ну, ладно, я пошла.
Эрика встает и делает шаг к ванной.
– Прямо в одеяле?
– Ну да, – она останавливается и выразительно смотрит на меня, а во мне вдруг просыпается латентный садист.
– Оставь его на кровати.
– Под ним я голая.
– Знаю, сам тебя раздевал.
– Я так не могу. Дойду до ванной и оставлю одеяло возле двери.
– На полу?
– Да, – с недоумением отвечает она.
– Так не пойдет, – качаю головой. – Сбрасывай одеяло и иди.
Я вижу, как Эрика тяжело сглатывает, но теперь дожать ее и заставить отложить одеяло на кровать – это практически дело чести. Когда она понимает, что я все равно буду настаивать на своем, фыркнув, сбрасывает одеяло и, задрав голову, идет в ванную, а я любуюсь на ее обнаженную фигурку и покачивающуюся попку.
«Ну почему же ты такая никакая в постели?» – внутренне стону я, когда Эрика скрывается за дверью.
Быстро надев спортивные штаны и футболку, иду на кухню, где мама с Милли уже готовят завтрак. Мне нужно погасить этот пожар любопытства, пока Эрика еще приводит себя в порядок, иначе, зная мою маму, она может спугнуть дочку Коулмана.
– Кто она? – без предисловий начинает мама, как только я занимаю место за обеденным столом. Стараюсь игнорировать ее многозначительную улыбку.
Когда Алекса родила Милли, и уже через неделю выступала в клубе, мама сказала, что из моей жены не выйдет хорошей матери. Потом, когда Алекса переехала в Мадисон, оставив нас с Милли здесь, мама сказала, что нам нужно разводиться, а мне – срочно искать новую жену, которая станет мамой для моей дочери. Причем она настаивала на том, чтобы сделать это как можно скорее, пока Милли маленькая, чтобы не наносить ребенку травму. Она считала, что каждая короткая – а на другие Алекса неспособна, – встреча – это удар по психике ребенка. Возможно, она права, и я на самом деле против встреч Алексы с дочерью, но не могу ей это запретить просто на основании нашего с мамой мнения. Визит Алексы в день рождения Коулмана не считается, я не впустил ее, потому что не хотел портить дочке праздник.