Мама для волчонка - стр. 22
– У дочери сегодня утренник, у меня нет времени, я не должна опаздывать.
– Утренник? – вскинула Мила бровь. – Это хорошо… Я хотела поговорить о Соне.
– Даже не сомневалась.
Она поджала губы, растерявшись, но нашла в себе силы снова растянуть губы в улыбке.
– Я хочу принимать участие в жизни дочери, – выпалила, уставившись на меня с вызовом.
– Принимай, – равнодушно пожала плечами, Мила выпрямилась, и я добавила: – Рожай и принимай.
– Оля! Соня – моя дочь!
– Нет, – знаю, что улыбка у меня вышла ехидной, но ничего с собой поделать не смогла. – Ты сама отказалась от неё, сама помогла мне обойти закон, оформить её как МОЮ дочь. Даже какое-то время платила, чтобы я молчала. Не так ли?
– И ты брала у меня деньги, – попыталась уколоть.
– Знаешь, сколько нужно денег на ребёнка? Много, Мил. И ты сама исчезла из нашей жизни, сказав «адьёс», перестала звонить и, вот уж удивительно, переводить деньги. Кажется, ты встретила «того самого мужика»? Нет? Я ошиблась?
– Оля, мне нужна моя дочь, и я ни перед чем не остановлюсь, чтобы её вернуть, – она наклонилась над столом, задев чашку с кофе.
– У тебя нет доказательств, что она твоя, – пожала плечами и встала.
– Она оборотень!
– Я в курсе.
– Я просто скажу любому, что ты похитила волчонка, и её отберут!
– Дура.
Она что-то кричала мне вслед, привлекая лишнее внимание, но я только ускорилась, чтобы уйти подальше и побыстрее.
Булочке едва исполнилось полтора года, и Мила, буркнув что-то про то, что встретила идеального парня, махнула нам рукой. Недели две я думала, что у неё очередной загул, а потом, когда механический голос опять оповестил, что номер недоступен, я поняла, что нас выкинули из сферы интересов. Конечно, я могла бы испугаться, решить, что с ней что-то случилось, но, увы, в соцсетях продолжали появляться горячие фотки с мест событий, цветы и шампанское. Она просто игнорировала меня, и я не стала навязываться, приняла новую реальность, вычеркнув бывшую подругу из нашей жизни.
Потом, всего один раз, Мила написала, что нам не стоит её тревожить, лучше и вовсе забыть о её существовании, да и денег она не даст, потому что у неё не бездонный кошелёк.
Плевать.
Было плевать тогда, плевать и сейчас.
Беспокоит лишь то, с чего она вдруг вцепилась в Соню, которая всегда была для неё досадной помехой. И если раньше моя Булочка мешала строить идеальную жизнь, то что изменилось теперь? Появилась возможность заработать на ребёнке, которого бросила? Милка всегда искала выгоду, металась от одного кошелька к другому, знала, где можно поиметь больше. Да, ошибалась, но с тем, кто никак не может определиться, такое бывает.