Мама для мейн-куна - стр. 15
– Вы проходите. Ваш котик так страдает, пусть его мучения закончатся побыстрее.
В этот момент я себя чувствовала палачом. Подхватив переноску, вошла в кабинет и увидела миловидную сероглазую девушку.
– Добрый день, – поздоровалась я. – Нас записала на прием Анастасия.
– Добрый. Вы по поводу кастрации? – улыбнулась она.
Я кивнула.
– Давайте посмотри нашего пациента.
Я сначала достала из сумочки ветеринарный паспорт и положила его на край стола, а потом открыла переноску и стала доставать кота. Но он уперся всеми четырьмя лапами, всем видом показывая, что не желает выходить. Я пробовала и так и так, а потом была вынуждена отстегнуть верхнюю часть «укрытия» и только так смогла достать хвостатого пациента, который явно не жаждал встречаться с доктором.
– Какой красавец, – воскликнула девушка, но едва протянула руку, как Ирискин угрожающе зашипел.
– Ты чего? – ошеломленно спросила я.
– Ух, какой грозный, – ветеринар ловко схватила его за шкирку и прижала к столу. Раздалось рычание, и хвостатый партизан стал пытаться вырваться, но силы были неравны.
– Как зовут этого тигра? – уточнила девушка, начав осторожно второй рукой поглаживать кота по усатой морде.
– Ирискин.
– Какое интересное имя, и котик красивый, и совсем нестрашный, просто немного нервный и от этого агрессивный…
Так поглаживая, она осмотрела Ирискина и сообщила:
– Кот полностью здоров. Можем сделать кастрацию прямо сегодня, после обеда. Держите вашего тигра.
Я обняла нервного хвостатого, а ветеринар стала смотреть наш паспорт:
– Ну что, вы остаетесь на кастрацию?
В этот момент кот лизнул мою руку и так жалобно посмотрел на меня, будто человек. И я поняла, что не смогу… Не сегодня. И поэтому солгала:
– Мне уже надо на работу. Если что, запишемся к вам в следующий раз.
– Хорошо, – девушка вернула мне паспорт. – Там подошла очередная дата прививки.
– Давайте сделаем сегодня, если можно. Раз уж все равно приехали.
Мой питомец с невероятным терпением выдержал все малоприятные манипуляции, а потом сам залез в переноску. Знаете, у меня возникло ощущение, что если бы он мог, то сам закрыл дверцу. На его усатой морде читалось явное нетерпение. Ирискин хотел побыстрее покинуть это место, впрочем, как и я.
В коридоре нас встретили словами:
– Ну как?
И при этом все сочувственно смотрели на Ирискина.
– Решили пока отложить процедуру, – сообщила я, и тут мне показалось, что все дружно с облегчением вздохнули.
– Повезло тебе, малыш, – улыбнулся мужчина. – Будешь себя хорошо вести, может, хозяйка тебя пожалеет и больше не станет заговаривать об этой противной операции.