Мама для малышки, или Надежда в подарок - стр. 13
Перевожу недоуменно-растерянный взгляд на Василису, с интересом наблюдающую за всем происходящим. У сестры такое выражение лица, что у меня закрадывается подозрение о ее участии в этом спектакле. И если это так, я ни за что ей этого не прощу.
— Не-е-е-ет, — качает она головой, выпучив глаза, будто прочла мои мысли,.— Я не при «делах», — все той же бессловесной пантомимой оправдывается она.
— А кто же? — Немой вопрос в моих сощуренных глазах, с подозрением взирающих на нее.
— Не знаю. — Сестра вновь качает головой.
— Мамочка, ну пойдем же! — Малышка вновь старается обратить на себя мое внимание, нетерпеливо дергая за руку.
Перевожу на девчушку растерянный взгляд и, соскребая взорвавшийся мозг в кучку, пытаюсь найти правильные слова для отказа и объяснения.
— Иди, — негромко подталкивает меня Василиса на поступок, продолжая разглядывать крошку, что все еще пытается поднять меня с лавки.
«Я не могу», — даже не шепчу, просто мысленно вопию к ее и своему разуму.
«А почему нет?» — Лиса снова пожимает плечами и вопрошает взглядом, полным непонимания.
— Ну чего же ты сидишь? — нетерпеливо всхлипывает ребенок. —Папа уже, наверно, меня потерял. — В больших зеленых глазках переживание и испуг смешиваются в ядреный коктейль, а пара капель чисто детской непосредственности служит секретным ингредиентом, способным опьянить с одного глотка даже стокилограммового бугая.
Во мне килограммов вполовину меньше, и мне хватает лишь втянуть носом запах этого пагубного напитка.
Поднимаюсь на ноги, беру малышку за руку покрепче и позволяю вести себя этому маленькому путеводному клубочку. Разум шепчет: «Мы лишь доведем ее до родителя, сдадим с рук на руки и тут же ретируемся. Пусть отец сам разбирается со своей дочкой и объясняет, что нельзя вот так вот запросто подходить к незнакомым людям».
Иду, с горем пополам переставляя вмиг отяжелевшие ноги. Уговариваю себя, что все это просто нелепая ошибка. Прикусываю губу до боли, до кровоподтека, сдерживая рвущийся наружу вопль раненой львицы, лишившейся своего малыша. Боюсь напугать кроху, что так доверчиво вложила свою маленькую теплую ладошку в мою заледеневшую ладонь. Боюсь даже на секунду представить, что, не случись четыре года назад той трагедии в роддоме, сейчас бы я шла за руку со своей дочкой.
— Папа, папочка! — кричит девчушка и сильнее тянет меня вперед.
Откуда берётся столько сил в этом хрупком тельце?!
— Папуля, я ее нашла!
Столько восторга и радости в каждом чуть коряво произнесенном ею слове, но это детское счастье разрывает мое сердце на мелкие кусочки. Этот наивный самообман лишает силы воли. Мне так хочется закрыть глаза и представить, что все это правда, всё по-настоящему. Я и впрямь ее мама, просто отлучилась на минутку за сладкими горячими пончиками, чтобы есть их потом всем вместе под согревающие звуки разлетающихся по воздуху праздничных мелодий и кристально чистого детского смеха.