Мама для двойняшек босса - стр. 45

- Оля, идем ужинать! – зову громко дочь, накрывая на стол.

Но ответа не следует.

Страх сжимает мое сердце в ледяной кулак, не намереваясь его отпускать, по спине тут же струится холодный пот.

- Оля, пицца готова! – спешно вытираю руки и широким шагом направляюсь в детскую.

Оля лежит на полу, не двигаясь.

- Кнопка!!! – бросаюсь к дочери, тормоша ее за плечо. Малышка мертвенно – бледная, губы синюшные, а из носа, из обеих ноздрей, тоненькими струйками вытекает кровь.

- Боже, Олюшка, девочка моя, очнись! Слышишь? Не пугай маму! – я реву навзрыд, осторожно перекладывая голову дочери на колени, а второй едва не выдергивая волосы на голове.

Никогда в жизни мне не было так страшно. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько загнанной в угол и беспомощной. Это самое страшное – держать на руках своего ребенка, самого дорогого человека на свете и не иметь ни малейшей возможности ему помочь.

С огромным трудом я достаю мобильный из кармана и лишь с пятой попытки набираю «Скорую» и лечащего врача Кнопочки. Спасибо медикам, они приезжают довольно быстро, грузят малышку на носилки и без лишних вопросов везут в ту клинику, которую я называю. Я так и выбегаю из квартиры в домашних бриджах и тапочках, прихватив с собой лишь мобильный телефон.

Олю в клинике тут же грузят на носилки и увозят в реанимацию. Первый час я мечусь по коридору, как загнанный зверь, потом просто съезжаю на пол по стене, закусив кулак до металлического привкуса крови во рту, и качаюсь из стороны в сторону, как сумасшедшая.

Я не знаю, сколько проходит времени, но врач выходит из реанимации серьезный и нахмуренный. Я вскакиваю на ноги, пытаясь на его лице отыскать хоть какой-то признак положительных эмоций.

- Рада Алексеевна, к сожалению, мне вас порадовать нечем…

Из меня резко как будто выкачивают весь кислород, и я просто падаю на пол, теряя сознание и проваливаясь в темноту.

19. Глава 18

Рада

Реальность возвращается в мое сознание с трудом. Вместе с ней появляются пульсирующая боль в затылке и висках и огромная дыра в груди.

- Оля, - хриплю, когда могу разглядеть силуэт медсестры, склонившейся надо мной, - где моя дочь?

- Она в реанимации…

- Она жива?! - подскакиваю на койке, вцепляясь в руку девушки мертвой хваткой. Она говорит правду?! Доктор ошибся?! Или я неправильно поняла?!

- Конечно!- с жаром отвечает медсестра, заботливо укладывая меня обратно. – Вы просто неправильно поняли врача, не дослушали. Насколько я знаю, ее состояние тяжелое, но стабильное. Сейчас она спит.

Я выдыхаю, давая волю слезам: они смывают весь ужас последних часов, даруя хоть временное, но облегчение.