Малышка за миллион - стр. 8

– Ты красивая, Анжелика. Очень красивая девушка. И если бы не обстоятельства, вынудившие пойти меня на такой шаг, я бы положил мир к твоим ногам.

– Я бы никогда не стала твоей. Даже за чертов миллион!

– Увы, ты уже моя. И поверь мне, миллион не очень большая сумма, когда желаешь гораздо большего.

Тимур встает, поправляет воротник рубашки и, взглянув на меня, как вырвавшийся из ада дьявол, следует к двери.

– Ты не можешь держать меня взаперти! Я свободный человек!

– Прочти контракт, малышка.

Я пуляю в него подушку, а он ловит ее и, засунув под мышку, выходит из комнаты. Спешу, чтобы проверить замок, но тот не поддается. Наобум бросаюсь к окну, но от высоты к моему горлу сразу же подкатывает тошнота. Я в западне. До сих пор не понимаю, что происходит и как выбраться отсюда. Загнанная в капкан, мечусь из угла в угол, пока не замечаю бумаги на комоде. Беру их, забираюсь в постель и засыпаю с ними в обнимку.

Меня купили, как игрушку.

Бросили в океан на растерзание акулам.

Я отдана в настоящее рабство.

Мои инициалы в конце документа подтверждает то, что в конце концов заточена в клетке. Все продумано заранее. Тимур Ильдарович Сафин может делать со мной всё, что угодно и ни один суд не посчитает его действия противозаконными.

– Тук–тук.

Галина с подносом протискивается в дверь, закрывая ту левой пяткой. От аромата кофе и блинов, у меня урчит в животе.

– Я не знаю, что ты любишь, но приготовила свой любимый завтрак.

– Умоляю вас, – я подбираюсь к ней на четвереньках и хватаюсь за подол юбки. – Помогите мне выбраться. Обещаю, что ничего никому не расскажу.

– Кофе со сливками, сахар не положила, он вреден. Кушай, а потом я принесу тебе одежду. Сегодня всего четыре градуса на улице. Не хватало еще, чтобы ты простудилась.

Она меня нарочно не слышит и с наигранной непричастностью продолжает кудахтать над посудой.

– Галина?

– Так, вроде бы всё. Приятного аппетита.

Женщина громко вздыхает, поправляет стул и уже собирается уйти, как показывается Тимур. Он в пиджаке и кипельно–белой рубашке. Источает власть, смешанную с влиянием.

– У тебя полчаса. Советую поесть. И не выводи из себя Петьку.

Петр не отвечает ни на один мой вопрос, пока мы едем по оживленному столичному проспекту, вклиниваясь в плотный поток автомобилей. Он как робот, что запрограммирован только на управление машиной и выполнение приказов начальника.

– Куда мы едем? – я заглядываю в окно и вижу ряд дорогих бутиков в невысоких зданиях. За их витринами расхаживают дамочки, держа миниатюрных собачек в руках. Раньше я безумно завидовала им, мечтала также надменно реагировать на продавцов–консультантов и не глядя приобретать самые шикарные вещи. Но после того как моя жизнь резко переворачивается из–за болезни мамы, поведения отца и загулов брата, я переосмысливаю свои ценности. Вспомнив о близких, грустно вздыхаю.