Малышка от отца жениха - стр. 37
Мне же нужно поговорить с Машей. С матерью моей дочери, чёрт возьми! Моей дочери!
В голове не укладывается!
Номер палаты я запомнил сразу же, как только Саша его назвал. Поэтому найти ее не составляет труда. В этой клинике на каждом этаже своё отделение, но расположение и нумерация одна и та же. Я же здесь частый гость.
— К вам можно? — интересуюсь у ребят и, не дожидаясь ответа, вхожу. — Я вам, надеюсь, не помешал? — спрашиваю, заметив напряженное лицо Маши и то, как она держит Олега за руку. Будто боится, что он сбежит.
— Не волнуйся, отец. Мы после с Машей договорим, — кидает мне сын и касается Лебедевой. — Мне плевать, кто он. Честно! Всё будет хорошо, потому что я с тобой рядом. Мы все с тобой рядом. Даже мой отец, несмотря на то что тот ещё ворчун, — подбадривает свою девушку.
— Олег, тебе нужно спуститься на ресепшен и заполнить пропускной список для Маши, — говорю и прохожу в палату. — Вписать все имена, кто без ограничений сможет навещать их. Впиши себя, родителей Марии и двух подруг. Ограничение на посещения безграничные — всего пять человек.
— Я тогда Кристину и Рустама запишу? — предлагает он, и Маша кивает. — Маша, я быстро! Не скучайте, мои конфетки, — отзывается он и, встав, уходит, предварительно поцеловав вначале свою невесту, а затем и мою дочь в ножку.
Пытаюсь скрыть свою ревность за приветливой улыбкой, но эти картины меня начинают раздражать. Особенно то, что он целует Элю, а у той улыбка до ушей появляется.
Он может их касаться, признаваться в любви и даже целовать!
Я же этот шанс профукал!
Обидно, мать твою!
Олег выходит, и палата погружается в тишину, и даже неловко как-то становится. Дабы казаться спокойной, Маша поднимается, чтобы зашторить окна.
Будто это сейчас так важно! Будто нет у нее сейчас дел важнее.
— Когда ты собиралась сказать, что у меня есть дочь? — кидаю ей в спину, сверля её взглядом.
— Она не твоя дочь, — отвечает, даже не оборачиваясь. Гордая. В отца пошла. До последнего пойдёт, но своего не отдаст.
— А чья же?
— Моя, — бросает и, повернувшись, в глаза мне пытается уверенно взглянуть. Но не выйдет. Я её знаю. — Твой ребёнок погиб от денег, которые ты дал мне на аборт, Матвей. А Эля — только моя дочь.
— Но гены у неё от меня, — напоминаю с горечью в голосе.
— К сожалению, — бросает она уверенно. Только вот глаза выдают всю её боль и сожаление. — Но знаешь, глядя на Олега, я надеюсь, что не всё потеряно. Если уж твой сын нормальным стал, то Эля тоже сможет вырасти хорошим человеком. Хотя есть вероятность, что это у Олега гены матери доминировали.