Мальтийский крест Павла Первого - стр. 35
Дома я застала только домработницу Валентину, которая удивилась, что я так рано, а также оценила мой обновленный вид.
– Давно пора! – сказала она. – А то ходила, как мымра какая-то, кто тебя бы такую замуж взял?
– Да я замуж не собираюсь… – привычно отмахнулась я.
– А зря! – припечатала Валентина. – Потом спохватишься, да поздно будет. Тебе сколько, двадцать семь?
– Ну да…
– Самое время!
Забыла сказать, что Валентина работает у нас уже много лет и всегда знает, как лучше. Удивительно только, как они ладят с мамой.
Вот кстати…
– Валь, а мама говорит, что я на отца похожа, это точно?
– Ну… – Она посмотрела искоса, потом пошла в мамину спальню и вернулась с фотографией. Это был портрет моего отца в серебряной рамке. Портрет не слишком удачный, какой-то официальный.
Отец смотрел прямо в объектив очень серьезно, без намека на улыбку. То ли освещение было неудачное, то ли фотограф плохой, но видно было, что отец очень устал.
И если вы думаете, что это фото стояло у матери на тумбочке возле кровати, то глубоко ошибаетесь. Где уж нашла его Валентина, я не знаю, но серебряная рамка потемнела от времени.
Я внимательно рассмотрела отцовский портрет и не нашла никакого сходства со мной. Немолодой усталый человек, волосы седые, заметные залысины на лбу.
Я прислушалась к себе и не нашла никаких ростков дочерней нежности. Когда отец умер, мне было шестнадцать лет, но я не помню, чтобы в детстве он проводил со мной много времени. На море мы ездили только с мамой, в выходные его тоже не было. Он много работал, мало бывал дома.
Возможно, я и пыталась в очень юном возрасте как-то приласкаться к отцу, но, судя по всему, эти попытки мои быстро пресекли, и я не настаивала.
Так что смерть отца я восприняла довольно спокойно. Мама, кстати, тоже; во всяком случае, я не помню, чтобы она плакала.
– Тут, конечно, ничего не понять, – сказала Валентина, переводя взгляд с меня на портрет, – тут он немолодой уже. Нужно ранние снимки найти, где он в юности. Вроде бы на антресолях альбом есть…
С этими словами она засобиралась домой, напоследок налив мне тарелку куриного супа. Она варит не бульон, а густой наваристый суп с картошкой и вермишелью, так что получается вместе первое и второе. Вкусно…
Я съела полную тарелку и захотела добавки. Просто удивительно, какой у меня в последнее время аппетит.
Тут в кухню вошла мама, а я и не слышала ее прихода.
Мама, видно, привыкла уже к моему новому образу, поэтому только слегка поморщилась.
– Тебе тарелку поставить? – спросила я, чтобы отвлечь ее.
– Я не хочу есть, – ответила она и налила себе стакан минеральной воды.