Малое собрание сочинений (сборник) - стр. 51
Водка не виновата в отсутствии кружения. Сколько бы я ни пил, я не буду качающимся, пока не закачается все находящееся в поле зрения. А если закрыть глаза – зашевелятся представления, исказятся мыслишки… И заменят Подмосковье… Пустоты нет, – а значит – хаос…
Он еще не коснулся Домановича, но столица уже раздвоилась – размышления о качаниях так-таки раскачали Подмосковье… Теперь только подтолкнуть кружение – и все предстанет невинностью…
Да и действительно – какая же может быть пустота, если ветер сбивает с ног и дождь в темноте кажется ледяным… А в глазах и у меня, и у Недостойной двоятся кировские огни…
– Брось, Веничка, ты не сумасшедший. А я – нормальнее всех…
И триста грамм начнут ее сейчас выворачивать из внутри…
Это даже самое яркое – обретенная «maman» петляет по железнодорожному полотну, спотыкается и готова в любой момент удариться головой о мокрые рельсы и извергнуть из зева все содержимое… А сумасшедший der Sohn изучает траекторию удаляющейся maman и поднимает воротник куртки… И, провожая взглядом апатитовый поезд, ждет тревожных сигналов… И заранее хохочет… Оррригиннал…
Да разве ж я виноват, что моя природная maman имеет обыкновение все благословлять… и предсмертное остроумие супруга… и веревочную петлю Недостойной… и три пули калибра 9,6 мм в спине Юрия Васильевича… Все дышет невинностью…
И все – к лучшему.
Не исправлять же мне человеческий род, ччерт возьми… И не вечно же мне спорить с Ченцовым – о благородстве, а с Муравьевым – об интуициях…
Я предпочитаю третий стакан…
Пусть теперь кривляются и Доманович, и Подмосковье, и веревочные петли… Нна здоровье, господа!.. Мне вас немножко жалко, ну да уж судьба… Мы сами, родимый, закрыли и так далее… Неужели не судьба, раз – закрыли и так далее… И потом – я слишком люблю плач… Стоит мне увидеть человека плачущим – и я на всю жизнь проникаюсь к нему бешеным уввважением…
Это все, наверное, от африканских нарродов… Духховное родство… И удобнейшие намордники. Как у выдающихся киноактрис… И почему-то страшно… Романеев читает Достоевского… и мне от этого страшно… И еще, может быть, от потепления…
Это всегда так – от потепления в погоде – приятный страх и ненависть к Кольскому полуострову… И «Мемуары» де-Коленкура…
27 января
Спиро Гуло обвиняет в загадочности.
Муравьев – в простоте.
И мне неловко даже в сугробе.
Неловко – и все тут. Что же со мной поделаешь…
28 января
А это даже интересно.
Каждый день подсчитывать оставшиеся зимние дни – и от первого марта ждать сверхъестественного.