Мальформ - стр. 16
Все что тебе остается – подглядывать в замочную скважину и краем уха уловить несколько непонятных слов. Эти прозвучавшие запретные термины, названия, обозначения смешиваются с восторгом и диким хохотом, с таинственным шепотом и приглушенными возгласами, будто кто-то прикусил собственный кулак, чтобы все эти истерические вопли и пубертатное перевозбуждение не разлетелись по всему дому.
Ты ясно ощущаешь их веселье и задор, но не понимаешь откуда те взялись, на какой почве произросли.
Ты уходишь, думая о том, что сам можешь устроить нечто подобное. Вот теперь точно пора все взять в свои руки!
Гуси или свиньи уже заждались. Настало время творить. Радоваться. Веселиться.
Но ты не увидел всего, да и не расслышал. А зачем? Ведь это иное. Твое и ничье более. Собственное творение! Ты не будешь повторять их ошибок, их глупостей. Ты все сделаешь так, как надо. И у тебя все получится.
По образу и подобию своему ты лепишь создание из глины или из воска, а может даже из собственного или чужого мумиё. В попытке творения – все способы хороши.
Голем. Энвольт. Гомункул. Можешь дать ему любое имя. Все тщетно. Давать имена легко, но ты не можешь создавать, не хватает воздуха, чтобы вдохнуть жизнь в свои творения, но пока еще этого не осознаешь. Разрушаешь. Пробуешь заново. Даже не догадываясь, что тебе дан такой дар, какого они лишены. Ты можешь создавать жизнь, можешь, но ты самонадеянно и отчаянно ищешь еще более прямой, короткий, простой путь.
Мальформы тоже на это способны, но и они нашли тот самый легкий способ. И вот он явился к тебе…
Вы друг друга стоите. И каждый обрел желаемое. Лепите один из одного нечто третье. И гуси, и свиньи одинаковы.
Уинтроп Ванé смотрел на лик Единой Формы: три сросшихся близнеца – ренвуар, мальформ и их единение. Что это? Бог, вера, общее дело. Симбиоз, Форма, Единство. У него много названий, но цель одна – связь. Это нить между нами. Зыбкая грань мира и гармонии, понимания и принятия, зеркала и смотрящего в него.
От мыслей о всяческих големах и божественных играх кружилась голова. Или этому виной та самая особая атмосфера в храме Формы.
Свечи, ладан, ряды скамей, разноцветный калейдоскоп витражного круглого окна под самым потолком, запах камфоры, дерева и книжной пыли, отголоски хорового пения, которое давно кончилось, но, казалось, все еще витает под сводами.
Какая-то непосильная тяжесть и невероятная воздушность. Как они здесь соседствуют? Ах, да, это же Единство!
Очередная служба в храме Формы завершилась, люди и мальформы покинули зал, а он так и остался сидеть тут.