Маленькое кафе - стр. 17
— Простите, — мышь и то громче пищит, чем я пролепетала. — Я… я…
Резкий взмах руки вверх и я, затыкаюсь так ничего и не сказав толком. Медленно, слишком медленно, не отрывая от меня взгляд, мужчина подносит салфетку к лицу и грубо стирает влагу. Отбрасывает смятую ткань и идёт ко мне. А мне отходить некуда — сзади стена. И чувствую кричать поздно.
— Простите, — мужчина опустился на колени передо мной, обнял ладонями живот и прислонился лбом.
Шок. Я ничего не понимаю, но какая-то смутная и неприятная догадка царапает так, что сердце начинает ныть. Мир поплыл.
— Ну что ты, — шершавые руки осторожно стирают мокрые дорожки со щёк. — Малышню только волнуешь.
— Вы кто? — голос предательски дрожал. Стенка за спиной была очень кстати, потому что хотелось опоры и чего-то стабильного и нерушимого.
— Всё-таки не помнишь, — грустно усмехнулся, опустил глаза и тут же поднял, ища ответ в моих. — Адамар.
Я закрыла глаза. Вот и познакомились. Горячие струи обжигали кожу и скручивали сердце. Вот как так? Почему из всех мужчин именно он? Почему его взгляд въелся в кожу и тревожит сердце? Почему всё так паршиво? Пашка не нравился моим родителям. Адамар — убийца отца ребёнка под сердцем.
— Марша… — я вскинула руку, останавливая его.
Не сейчас. Я не могу. Нужен воздух и пространство. Как-то эту всю ерунду переварить и понять, что делать дальше.
Вышла на улицу и медленно пошла вперёд. Движение помогает переключиться и отвлечься. Не зря я себе мечтать запрещала. Не зря. Да кому вру? Всё равно мечтала. Представляла первое прикосновение и первый поцелуй. Да что поцелуй, я и большее представила.
Резко остановилась, прогоняя хандру и жалость к себе. Не время и не место. Как я вовремя остановилась. Передо мной был магазин мужской одежды господина Тарина.
Мелодичный перелив колокольчика сообщил о моём приходе. В зал вышел пожилой мужчина с цепким холодным взглядом и взлохмаченными седыми волосами. Он опустил очки на нос и спросил:
— Чего госпожа изволит?
— Добрый вечер, господин Тарин, — вежливость ведь никогда не мешает, правда? — Мне сказали, что вы продаёте это помещение.
— И монеты есть?
— Конечно, иначе, зачем бы я спрашивала и приходила?
— Все ходят, ходят, а никто не берёт.
— Что цена высокая?
— Четыреста золотых, — он прищурился и ехидно улыбнулся.
Я ответила такой же ехидной улыбкой. Бабуля наследство приличное оставила, позаботилась о глупой внучке. Четыреста тридцать золотых. По меркам этого мира очень приличная сумма.
— Показывайте ваши владения, если меня всё устроит — куплю.
Старик тут же оживился и начал расхваливать товар. Просторный выставочный зал вполне вместит в себе четыре столика, сохраняя между ними пространство. Рабочую комнату переоборудую в кухню, тут и окно большое во двор есть. Столы вдоль стен, а по центру островок для наведения «марафета» блюд. Рядом склад, который прекрасно вместит запасы и даже небольшую холодную можно сделать. Маленький кабинет. Но мне большой и не нужен: я или на кухне, или в зале буду. Единственный недостаток — общий туалет. Один. Неудобно, но что делать? Место здесь хорошее, проходное, а значит, будет поток клиентов. А там посмотрим, буду успешной, может другое помещение более просторное куплю. Сейчас и это роскошно.