Маленький Принц - стр. 2
– Пожалуйста… Нарисуй мне барашка!
– Эх!
– Нарисуй мне барашка…
Я вскочил на ноги, словно ударенный молнией. Я стал тереть глаза. И внимательно смотрел на представшего предо мной человечка. И я увидел совершенно необыкновенного маленького человечка, который серьёзно в упор рассматривал меня.
Это лучший портрет, который мне удалось сделать позже. Но мой рисунок, конечно, не идёт ни в какое сравнение с оригиналом. Это не моя вина. Когда мне было шесть лет, важные люди отлучили меня от карьеры серьёзного художника, и я не научился рисовать ничего, кроме целых удавов и удавов в разрезе.
Понимаете, почему я смотрел на это явление круглыми от изумления глазами? Не забывайте, что я находился в тысяче миль от любого населенного пункта. Но мой маленький собеседник не казался мне ни потерянным, ни мёртвым от усталости, ни голодным, ни замёрзшим, ни увечным. Он отнюдь не имел вид ребёнка, заблудшего посреди огромной пустыни, и оказавшегося в тысяче миль от любого населенного пункта. Когда мне наконец удалось открыть рот, я сказал ему:
– Но что ты здесь делаешь?
И он опять попросил тихо и очень серьёзно:
– Пожалуйста… Нарисуй мне барашка…
Когда тайна слишком велика, ослушаться невозможно. Каким бы абсурдным ни казалось мне происходящее за тысячу миль от всех населенных мест, в смертельной опасности, я вынул из кармана лист бумаги и писчую ручку с вечным пером. Но потом я припомнил, что в основном изучал географию, историю, математику и грамматику, и сказал парню (с некоторым сожаленирем), что не умею рисовать.
Он ответил мне:
– Ничего страшного! Нарисуй мне барашка!.
Поскольку я никогда не рисовал барашков, я нарисовал для него один из двух рисунков, на которые я был способен. Тот, что с целым удавом. И я был ошеломлен, услышав, как маленький человек отвечает мне:
– Нет! Нет! Мне не нужен слон в удаве. Удав – он очень опасный, а слон – уж обень большой. У меня дом совсем маленький. Мне нужен барашек. Нарисуй мне барашка.
Тогда я нарисовал ещё один рисунок.
Он внимательно посмотрел на него:
– Нет! Этот уж слишком больной. Нарисуй еще один!
Я нарисовал.
Мой друг приветливо улыбнулся, и сказал снисходительно:
– Вот видишь… это не маленький барашек, это баран! Он с рогами…
Поэтому я снова принялся рисовать: но и этот рисунок был отклонен, как и предыдущие:
– Этот слишком старый! Я хочу, чтобы барашек жил долго.
Поэтому, испытывая нетерпение, потому что мне не терпелось начать ремонт своего двигателя, я нацарапал ещё один рисунок.
И я бросил рисовать и сказад:
– Вот тебе ящик. Тот барашек, о котором ты мечтаешь, в нём!