Маленький городок в Германии. Секретный паломник (сборник) - стр. 84

– Но приударить за девушками любил, не так ли? – спросил Тернер скорее для того, чтобы нарушить снова воцарившееся неловкое молчание, а не потому, что заранее заготовил вопрос.

– Только забавы ради.

– Слышал о женщине по фамилии Эйкман?

– Нет.

– Маргарет Эйкман. Они были помолвлены и хотели пожениться. Она и Лео.

– Ничего не знаю об этом.

Они по-прежнему по возможности избегали смотреть друг на друга.

– И работа ему тоже нравилась по-настоящему, – продолжил Медоуз. – Особенно в те первые недели. Думаю, только тогда до меня дошло, как много он знает в сравнении с любым из нас. Я имею в виду о Германии. Лео глубоко врос в ее почву.

Он снова сделал паузу, предавшись воспоминаниям, словно все случилось лет пятьдесят назад.

– И тот мир он тоже хорошо знал, – добавил он. – Снизу доверху. Снаружи и изнутри.

– Какой мир ты имеешь в виду?

– Послевоенную Германию. Оккупацию. Годы, о которых немцы больше не хотят вспоминать. Знал его как свои пять пальцев. «Артур, – однажды сказал он мне, – я видел эти города, когда их почти сровняли с землей. Я слышал, как эти люди разговаривали, хотя сам их язык попал под запрет». Конечно, иногда они поражали его самого. Я порой заставал его за чтением досье, сидевшим тихо, как мышонок, глубоко увлеченным. Или же он поднимал взгляд, осматривал комнату в поисках кого-то в тот момент свободного, чтобы поделиться с ним удивительной находкой. «Только послушай, – говорил он, например. – Разве не поразительно? Мы расформировали эту компанию в сорок седьмом году. И вот во что она уже снова успела превратиться!» А подчас он погружался так глубоко в свои мысли, что ты полностью терял с ним контакт. Он витал где-то очень далеко. Думаю, ему самому часто доставляли неудобства столь обширные познания. Это было странно. Он порой ни с того ни с сего чувствовал себя виноватым. Впрочем, любил поговорить и о своей памяти. «Вы уничтожаете мое детство! – воскликнул он однажды, кода мы рвали папки, готовясь пропустить документы через шредер. – Так вы из меня старика сделаете». Я возразил: «Если я занимаюсь именно этим, то можешь считать себя счастливчиком. Тебе на редкость везет». Мы тогда еще посмеялись вместе.

– Он когда-нибудь обсуждал с тобой политику?

– Нет.

– А что говорил о Карфельде?

– Был обеспокоен его активностью. Вполне естественно. Это лишь усиливало его радость, что он помогает нам.

– Ну разумеется.

– Тут все дело в доверии, – сказал Медоуз почти раздраженно. – Тебе не понять. И в его словах заключалась истина. То старье, от которого мы избавлялись, оно и было его детством. Для нас – хлам. Для него – нечто крайне важное.