Маленьких все обидеть норовят! - стр. 14
Лицо обожгла короткая хлесткая пощечина:
– Очнись! Забыл?! Ты – не я! Очнись!
Ночной пейзаж рассеялся мрачным дымком, а я вдруг понял, что нахожусь все в той же мрачной пелене, где до этого общался с Дариэном. А вот и он, собственно. Стоит рядом, встревожено смотрит в глаза:
– Очухался? Или еще раз… помочь?
– Спасибо, – мрачно буркнул я, потирая горящую щеку. – Я уже в порядке.
– Хвала Богам… – Дариэн опустил глаза: – Извини. Не думал, что воспоминания окажутся настолько яркими. Тебя начало затягивать…
Угу. То-то я смотрю – настроение такое, что хоть сейчас иди и вешайся! Вот только, чего это я один страдать должен?! Хай и прапрапрапра… в общем, понятно… дедушка угрызениями совести помучается!
– У тебя веревка и мыло есть? – сладко поинтересовался я у Дариэна и, прежде чем тот успел хоть что-то ответить, пояснил: – Помоюсь, и – в горы!
Тот только вздохнул:
– Малыш, извини. Я действительно полагал, что… – тяжелый вздох, – …забыл смерть Тийлы… Не думал, что воспоминания будут настолько живыми. Знал бы… На словах рассказал!
Ага, как говорится: «Знал бы, чем пахнет, лоем б тещу угостил!»
– А… что было потом? – выдавил я, чувствуя, что если помолчу еще пару секунд, то на меня вновь обрушится та волна страха, горечи и ненависти, что клубилась в воспоминаниях Дариэна.
Да… воспоминания, может быть и не мои, но отчего у меня перед глазами до сих пор стоит остановившийся взгляд серых глаз? Отчего рука машинально ищет несуществующий меч? Я бы… да за такое… Из абстрактных врагов Царица Ночь стала для меня вполне конкретным, осязаемым. Не прощу. Никогда…
Он грустно улыбнулся и тихо заговорил, прикрыв глаза:
– А что там может быть?… Месть. Желание уничтожить тех, кто повинен в том, что ты стал чудовищем. Мирноэля. Царицу Ночь. Себя. Всех. И можно лишь выковать клинок, который будет обладать частью твоей души, и в разгаре боя, когда кровавая пелена затмевает взор, остановит руку… – сизовато-черный туман завертелся за спиной Дариэна, образуя мягкое кресло. Тот осторожно сел, запрокинул голову на спинку: – А потом… Потом ссора с Мирном, попытка создать собственный дом, смерть на поле боя… – я, не глядя, тоже опустился в кресло. Откуда оно взялось, не задумывался. – И… Знаешь, Диран, это так… странно. Когда ты знаешь, что рядом есть частица тебя, пусть даже ты сейчас находишься не в том же теле, что она, а привязан к клинку… А потом – раз, и все! Есть только ты. И чья-то чужая рука, пусть даже это рука сына, искренне скорбящего из-за твоей смерти, берет клинок, к которому ты теперь привязан до скончания веков. И теперь ты мечтаешь лишь о том, чтобы это все когда-нибудь закончилось, и ты бы получил возможность уйти за Грань… А, ладно! – Дариэн одним прыжком взвился на ноги. – Забудь, малыш! Ал`Дзаур никогда не обманет тебя… Так что… Иди, спи. Завтра, как обычно, будет трудный день…