Маленькие птичьи сердца - стр. 37
По правде говоря, Филлис подходила на роль опекунши гораздо больше моей собственной матери.
Она была не без странностей, держала небольшую ферму, и ей было некогда беспокоиться о том, как я жила, но при необходимости она всегда помогала в практических вопросах – записаться к доктору, оплатить счета. А еще она в меня верила и часто говорила об этом, особенно в присутствии других людей, например, соцработника, назначенного мне судом. Она продолжала верить в меня, несмотря на то что мое состояние оставляло желать лучшего и я часто путалась, но по ее просьбе мы никому об этом не рассказывали. Уже тогда я понимала, какую огромную ответственность она на себя взвалила; думаю, мы обе испытали облегчение, когда мне исполнилось восемнадцать и наша договоренность подошла к концу. Хотя мне до сих пор приходилось напоминать ей, что уже не обязательно заглядывать ко мне, справляться о моем самочувствии и спрашивать, не нужно ли мне чего. Я напоминала ей об этом несколько раз и в конце концов зачитала письмо, в котором Филлис официально освобождалась от своих обязанностей; я прочла его вслух от начала до конца, а она стояла, слушала и кивала. А потом сказала, что получила такое же письмо. Но мое прочтение вслух, глаза в глаза, кажется, помогло ей осознать, что мы освободились друг от друга, и она прекратила ежедневно меня навещать, а если приходила, то больше не спрашивала, можно ли войти, а оставалась на пороге.
Каждую неделю Филлис разносит овощи со своей фермы и бежевые яйца от своих кур по нашей улице, и в тот день был наш черед. Филлис бережно вручила мне тонкий целлофановый пакет с морковкой и помидорами, коробку яиц и многозначительно улыбнулась, словно намекая, что мы обе знали, как я ждала этой доставки и теперь радуюсь. Подарок она всегда сопровождает словами: мне столько не съесть, жалко будет, если пропадет. Она и впрямь не смогла бы съесть все овощи, которые выращивала, и все яйца, которые откладывали ее куры – их у нее было пятнадцать, а жила она одна с тех пор, как овдовела много лет назад.
Мне не были нужны ни овощи, ни яйца: когда Долли еще жила со мной, свекры разрешали брать фермерскую продукцию бесплатно в их лавке. Я, впрочем, не злоупотребляла их щедростью и регулярно напоминала дочери, чтобы та следовала моему примеру. Долли же иногда водила в лавку подруг, и те набивали рюкзаки домашним печеньем, тортиками с глазурью и дорогими шоколадными конфетами, чего я с моими скромными еженедельными запросами никогда себе не позволяла. При разводе мы с Королем не договаривались о выплатах и алиментах; дом принадлежал мне, а у него в то время почти ничего своего не было. Но его родители были очень щедры к нам с Долли, и особенно к Долли, давая ей все, что мог бы давать отец. Однако я понимала, что, как только Долли уедет в университет, никто меня кормить бесплатно не станет. Ричард уже начал заранее готовить меня к этому – когда мы с ним встречались в лавке, он задавал риторические вопросы: