Маленькая красная кнопка - стр. 21
Пристёгивается вместе с ним, пропуская верхнюю часть ремня за спиной, и трогается с места, а я перемещаюсь по сиденью и протискиваюсь между кресел.
– Если он увидит тебя и полезет назад, я тебя грохну, – говорит между делом и я тут же возвращаюсь на исходную.
– Ты такой милый, Тимур, – фыркаю весело.
– Пацан не виноват, что его родители долбанутые, – отвечает едко, а я даже не пытаюсь сдержать ядовитую ухмылку.
– Да, с папашей ему не повезло… – говорю многозначительно и ловлю его быстрый взгляд через зеркало.
– Так с какой стати он устроил этот спектакль с опекой?
– Ты же не хотел влезать в семейные разборки, – во мне просыпается язва и сладко потягивается.
– Просто прикидываю, не стал ли ничего не значащий перепихон по старой памяти причиной раскола семьи. Притащится потом, орать будет, а у меня разрешается орать только бабам и только в экстазе.
«Мудак» – отвечаю коротко и про себя.
– В какой-то степени, – хмыкаю вслух, – я застукала его с другой.
– Если ты о той грудастой блондиночке, не бери в голову.
– Откуда ты… – бормочу тихо, а он говорит с усмешкой:
– Ты дома с мелким, а по кабакам с кем-то шляться надо. Ты же не думала, в самом деле, что такая особенная?
К горлу вновь подкатывает обида, но я проглатываю этот ком и спрашиваю:
– Откуда ты узнал о постановлении суда?
– Заехал оценить количество битой посуды, – хмыкает тихо. – Оно до сих пор валяется на полу.
– Ты сломал мне замок? – рычу, слегка приблизившись.
– Есть куча других способов войти, брюнеточка, – пропевает в ответ, а я замолкаю.
Безликое «брюнеточка» окончательно возвращает в реальность. Наконец-то моя голова достигла асфальта, падая с семнадцатого этажа.
– Куда ты, сука, прёшь! – рявкает неожиданно и я вижу, как вздрагивает Ромка и начинает крутиться на его коленях, пытаясь перебраться на соседнее кресло. – Забери сына! – я дёргаюсь вперёд, забыв про ремень и застряв на полпути, а он орёт ещё громче: – Твою мать, Диана, резче!
Я уже отстегнулась, успела просунуть руки вперёд и подхватить Ромку, когда он резко крутанул рулём.
– Какого хрена ты творишь?! – визжу, утаскивая сына назад, когда машина выравнивается. – Угробить его решил?!
– На пол и замри нахрен!
Я тут же сползаю по сиденью вместе с сыном, с трудом протиснувшись, но так оказалось даже удобнее: из стороны в сторону больше не качало, а скорость Соболев развил такую, что стало не по себе. Несколько крутых поворотов, ошалелый сын прижимается ко мне всем телом, а когда круговерть заканчивается, Тимур вновь начинает говорить, уже спокойно:
– Когда остановлюсь, выходишь очень быстро и забываешь, что я существую. Ясно?