Маленькая балерина - стр. 35
– Боже, какие страсти.
– Вот именно. Чуть свой дом не спалил. А потом… – Я так и не узнала, что было потом, потому что Раиса махнула рукой с совком, и фарфоровые осколки со звоном разлетелись по комнате. – Ох, ты, Господи, любимая Идочкина статуэтка…
Она кинулась их собирать, и я принялась ей помогать.
– Послушайте, Раиса, я не разбивала эту балерину.
– Да, ладно, что уж там, ничего страшного, – проворчала пожилая женщина и шмыгнула носом.
– Поверьте мне, я действительно не делала этого.
– Да? – Раиса оторвала от пола глаза и недоверчиво уставилась на меня. – Тогда кто же?
– Сама не понимаю. Посреди ночи внезапно раздался грохот, а утром я обнаружила осколки.
Раиса вдруг побледнела и схватилась за сердце.
– Это она… Она шалит… – пробормотала домработница и мелко перекрестилась.
– Кто? – затаив дыхание, спросила я. Мне почему-то передалась ее нервозность.
– Ида…
– Прекратите нести чушь! Врублевская давно умерла! – строго сказала я, а сама почувствовала, как предательская струйка пота потекла по спине.
– Я уже сколько раз замечала, – словно не слыша меня, продолжила Раиса. – Дом-то запертый стоял, а вещи не на своих местах. Кто их переставил? То чашка на столе, то скатерть съехала, то ящик вон выдвинут. Я же из ума еще не выжила, помню прекрасно, куда что кладу, в каком виде все оставляю. Я вам, Саша, больше скажу…
Внезапно гостиная наполнилась глухим звоном – старинные напольные часы с массивным маятником провозгласили начало нового часа.
– Фу ты, Господи! – вздрогнула Раиса. – Часы эти проклятые. То работают, то не работают. Не поймешь их…
– Саша! Сашенька, вы дома? – раздался деликатный стук, и на пороге гостиной возникла Гала с лучезарной улыбкой на лице.
Раису как ветром сдуло. Интересно, что у них с Галой произошло?
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я.
– Как здорово, что я вас застала. Ненавижу одиночество. Нора укатила в свою галерею, Арсений – по делам, Лиза с утра пораньше в город отправилась. Все меня бросили! – Она обиженно выпятила пухлую нижнюю губу и плюхнулась в потрескавшееся кожаное кресло. – Фу, жарко! – Гостья осмотрелась, потом вскочила, стремительно метнулась к Идиному портрету и прищурилась: – Это что же, никак Горелов? – визгливо воскликнула она, но тут же опомнилась. – Совсем на него не похоже. Да и рама уж больно уродливая. Он подобный кич терпеть не мог.
«Странно, – подумала я, – неужели Гала никогда раньше не бывала у Врублевской в доме?» Получается так. По крайней мере, в тот день, когда мы с ней познакомились, она дальше веранды не заходила.
– Ах, какие прелестные статуэтки! – Гала повертела в руках одну из балеринок. – О! Копенгаген, три волны. Недешевая безделушка… Что вы собираетесь со всем этим делать? Себе оставите или будете продавать?