Мальчишка-командир - стр. 51
– Товарищи рабочие! – громко крикнул Аркадий. – Я от комитета большевиков. Для проведения митинга к вам шли две женщины. Им поручили потребовать, чтобы заводчик Мочалов ввел восьмичасовой рабочий день. Но Мочалов их не пустил. Больше того, он натравил на них собак…
– Травил женщин собаками?! – произнес пожилой рабочий, вытирая фуражкой вспотевший лоб.
– А ну, мальчонка, покажи, где эти представители… Мы их сами на завод проведем… – выкрикнул молодой парень, откатывая тележку с пустыми ящиками.
Митинг состоялся. Мочалову пришлось ввести восьмичасовой рабочий день вместо десятичасового, сохранив прежнюю зарплату.
…Политическая обстановка в городе становилась напряженной. Перед выборами в Учредительное собрание началась борьба за голоса. Большое влияние приобрели кадеты – конституционные демократы. Они выступали за возвращение на трон царя, власть которого следовало, по их мнению, ограничить парламентом и конституцией. В Арзамасе у кадетов нашлось много сторонников, которые желали видеть во главе страны «помазанника Божия» из дома Романовых.
В реальном училище кадетов активно поддерживал инспектор Лебяжьев, тот самый, который оставил Голикова на два часа без обеда за катание на перилах. Вся учительская была завалена увесистыми пачками листовок на голубоватой бумаге. Лебяжьев приглашал к себе учеников из поповских или купеческих семейств, вручал им листовки и посылал раздавать на улицах. Ослушаться Лебяжьева никто не смел, поэтому реалистов с листовками видели и на базаре, и в торговых рядах, и возле кинотеатра. Каждому прохожему они норовили вручить голубоватый листок.
Среди дня в кабинет Лебяжьева постучался Аркадий.
– Голиков, вы что хотели? – официальным тоном спросил инспектор.
– Дмитрий Николаевич, я бы тоже хотел раздавать листовки.
– Вы? – Инспектор был озадачен. – Но я прошу это делать лиц, коим содержание и программа близки по духу. А вы, я полагал, вместе с господином Соколовым, с которым у нас…
– Я с Галкой, извините, с Николаем Николаевичем не во всем согласен…
– Приятная неожиданность. – На неподвижном лице Лебяжьева появилась неумелая улыбка, Аркадий видел ее впервые. – Возьмите, сколько сочтете нужным, – и показал на развязанную пачку, в которой оставалось менее половины.
– Я хочу целую. Я собираюсь на митинг…
– Пожалуйста. Ежели вам не хватит, милости прошу, приходите еще, – произнес Лебяжьев: такого старания среди учеников еще не проявлял никто.
Голиков унес за день пять полных пачек. Они были сожжены во дворе дома Гоппиусов.
Жаркая осень
В сентябре 1917 года начались занятия в реальном. За лето Аркадий подрос, стал наливаться силой, в его движениях появились уверенность и спокойствие. Он аккуратно ходил на уроки, собранно и споро выполнял домашние задания, по всем правилам, как советовал Николай Николаевич, готовил и писал домашние сочинения. И много читал. Именно в эту осень он открыл для себя Шекспира, «Анну Каренину» и «Казаков» Льва Толстого, «Обрыв» Гончарова, «Преступление и наказание» Достоевского, а так же задиристые, бесстрашные в готовности ниспровергнуть любые авторитеты статьи Писарева. Галка дал ему «Путешествие на корабле «Бигль» Чарлза Дарвина. После этой книги Аркадию захотелось непременно прочесть «Историю цивилизации в Англии» Бокля.