Мальчики есть мальчики. Как помочь сыну стать настоящим мужчиной - стр. 47
Ближе к концу года один мальчик написал:
Главное, чему меня научили консультации, – это быть мужчиной; а точнее, быть счастливым мужчиной. Сквозь стены в школу проникает множество неверных суждений о том, каким должен быть мужчина, однако я сумел определить для себя, что значит быть счастливым. Я знаю, что счастье – искренне выражать свои чувства и не бояться осуждения. Я знаю, что счастье – бороться за то, что тебе дорого. Я знаю, счастье заключается в умении нести ответственность за свои действия. Я понял: приняв свои слабые стороны и сознавшись в оплошностях, я обогатил свою жизнь, вдохновился на дальнейшие достижения, научился смирению и открыл для себя мир прощения и любви к самому себе.
В своей клинической практике я часто сталкиваюсь с огромной разницей между чувствами мальчиков и словами их близких. Для мальчиков в порядке вещей хранить тайны. Однако подавление эмоций никогда не идет на пользу, проявляясь в поведении. Вдобавок чувства, запертые в клетке сдержанности, со временем усиливаются и искажаются.
Именно это произошло с Шоном, который к шестнадцати годам стал проблемным во всех отношениях – как в школе, так и дома; более того, он даже привлек внимание полиции. Когда его отец позвонил мне, чтобы записать сына на консультацию, я получил целый список претензий. Шон не успевал на занятиях, дерзил дома и, невзирая на предупреждение родителей о его генетической предрасположенности к зависимостям, пробовал пить и, может, даже употреблять наркотики. Шон был очень одаренным спортсменом, однако непостоянство в результатах привело к тому, что тренер потерял веру в его способности. Куда ни глянь, везде Шоном были недовольны – и списывали все на его неумение принимать решения, скверный нрав, недостаточную силу воли или что еще похуже. Он активно двигался по пути «плохого мальчика». Я ожидал увидеть крепыша, поэтому юноша, вошедший в кабинет, удивил меня. Едва перешагнув порог, он расплакался. В течение этой и всех последующих встреч Шон охотно выгружал на меня все скопившееся напряжение и эмоциональную боль. Он открыто рассказывал о том, что разлад с родителями разбил ему сердце. По его мнению, он не имел права на ошибку: родители тут же бросались обвинениями, приходили в ярость и наказывали его или, наоборот, нарочно вели себя с ним равнодушно. Реагируя лишь на те неприятности, которые доставлял им Шон, родители забыли, что их сын – живой человек со своими эмоциями. Мальчик страдал от страха и одиночества и ухватился за наши консультации как за долгожданную возможность выговориться и добиться понимания.