Мальчики Берджессы - стр. 4
– Она все такая же красивая?
– Да ты что!..
Вот так это и началось. Слухи, новости и воспоминания о детях Бёрджессах, как ниточки «кошачьей колыбели», связывали меня с мамой и с Ширли-Фоллз. Мы повторяли их снова и снова. Я еще раз пересказала, как однажды встретила жену Джима, Хелен, когда они, как и я, жили в районе Парк-Слоуп в Бруклине. Они переехали туда из Хартфорда после суда над Пэкером, Джим устроился на работу в большую компанию на Манхэттене.
Мы с мужем ужинали в ресторане, заметили Хелен с подругой и, уже направляясь к выходу, подошли к их столику. В тот вечер я выпила вина – наверное, именно поэтому мне захотелось пообщаться, мол, мы с Джимом выросли в одном городе. На лице Хелен отразилось нечто, запомнившееся мне надолго. В глазах ее словно мелькнул испуг. Она спросила, как меня зовут, и, получив ответ, сказала, что Джим никогда обо мне не упоминал. Я объяснила, что я гораздо младше его. Тогда она нервным движением поправила салфетку и произнесла: «Я уже много лет там не бывала. Приятно познакомиться. Всего хорошего».
Мама заявила, что Хелен стоило бы вести себя поприветливей.
– Ты же помнишь, она из богатых. Считает себя выше тех, кто из Мэна.
Я уже научилась пропускать подобные замечания мимо ушей и не тратить нервы на мамин обожаемый Мэн.
Но после того, что натворил сын Сьюзан, – когда эту историю муссировали во всех газетах, включая «Нью-Йорк Таймс», и по телевидению, – я позвонила маме и сказала:
– Пожалуй, я напишу книгу о Бёрджессах.
– Напиши, поучительная история.
– Только люди будут говорить, что нехорошо писать о тех, кого знаешь.
Голос у мамы был очень усталый.
– А ты их и не знаешь. – Она зевнула. – В нашей жизни никто никого не знает.
Книга первая
1
Ветреным октябрьским днем в бруклинском районе Парк-Слоуп Хелен Фарбер Бёрджесс паковала вещи, собираясь в отпуск. Большой синий чемодан лежал раскрытым на кровати, а рядом, на кресле, высилась аккуратная стопка одежды, которую муж Хелен выбрал накануне. Солнечные лучи, то и дело пробивая бегущие по небу облака, врывались в окна, и тогда на изголовье кровати ярко вспыхивали медные шишечки, а синева чемодана становилась еще насыщенней. Хелен ходила туда-сюда между гардеробной – роскошной комнатой с огромными зеркалами, белыми обоями из конского волоса и широким окном в темной деревянной раме – и спальней с французскими окнами, которые сейчас были закрыты. В более теплую погоду можно было распахнуть стеклянную дверь и выйти на просторную террасу над садом. Хелен пребывала в чем-то вроде ступора, нападавшего на нее всякий раз, когда она собиралась в поездку, поэтому внезапный телефонный звонок был воспринят ею с облегчением. На экране горела надпись «Номер скрыт». Значит, звонит либо жена одного из партнеров ее мужа, работавшего в престижной компании знаменитых юристов, либо брат мужа Боб, много лет пользовавшийся скрытым номером, хотя знаменитостью не был и вряд ли когда-нибудь станет.