Мальчик, сделанный из кубиков - стр. 29
– Здравствуйте, меня зовут мисс Дентон, рада с вами познакомиться, – раздается негромкий приветливый голос из-за дешевого монитора по соседству с покосившейся стопкой учебников.
Мисс Дентон поднимается и протягивает руку. Лет ей где-то чуть за тридцать, сложения она миниатюрного, хотя яркое цветастое платье зрительно увеличивает объемы. Короткие светлые волосы заколоты одной-единственной пластмассовой невидимкой, на губах ядерно-красная помада. Выражение лица у нее дружелюбное и энергичное, в отличие от череды похожих на снулых рыбин учителей, которые дисциплинированно ободряли нас на протяжении первых лет обучения Сэма.
– Я Джоди, а это папа Сэма, Алекс.
Я больше не «мой муж Алекс», меня низвели до биологического родителя.
Пожимаю мисс Дентон руку и изо всех сил стараюсь не демонстрировать ничего, кроме воодушевления. Такое чувство, будто это собеседование, даже, пожалуй, проверка. Не знаю. Знаю лишь, что не хочу ее провалить.
– Я слышала, у Сэма проблемы в школе? – спрашивает она. – В прошлом году у него диагностировали расстройство аутистического спектра?
– Да, – говорит Джоди. – Он…
Она запинается, явно подбирая слова. Как вместить восемь лет борьбы в одно предложение, чтобы не создать впечатление, будто ты пытаешься втюхать издателю очередные слезливые мемуары?
– Он всегда немного отставал в плане речевого развития, – продолжает она. – И всегда вел себя очень беспокойно. Сначала мы думали, может, у него что-то со слухом, но потом прошли проверку, и она ничего такого не показала. Мы не вылезали от врачей, но нам твердили «надо наблюдать», и больше ничего. За чем наблюдать? В общем, когда Сэм пошел в ясли, стало понятно, что с ним что-то не так, но они не могли толком ничего сказать. Первым про аутизм упомянул координатор программ помощи детям с нарушениями развития в детском саду, но… Алекс, что они тогда сказали?
– Они сказали, у него все не настолько плохо, чтобы ему полагались индивидуальные занятия. Им не выделили бы финансирования. Но он так рыдал каждое утро, что мне приходилось нести его в сад на руках. Понимаете, с этого у нас начинался каждый день. Приходилось насильно его одевать, тащить в сад, потом весь день переживать, как он там. В начальной школе стало немного получше. Но…
– Ему по-прежнему плохо, – говорит Джоди. – Что бы это ни значило. – Она бросает взгляд на меня, но поспешно отводит глаза. – У него совершенно нет друзей.
Она вытаскивает из кармана платок и украдкой промокает глаза.
Мисс Дентон сочувственно улыбается и бодрым тоном принимается рассказывать нам о своей школе. У них четыреста учеников, так что школа немаленькая, но она настаивает на том, что у них домашняя атмосфера. Она говорит об «упоре на создание поддерживающей доброжелательной среды». У них есть пара учителей, имеющих опыт работы с детьми с аутизмом. Слова ее звучат заученно, но при этом искренне. Мало-помалу я чувствую, как в глубине души у меня зарождается и крепнет надежда – и у Джоди тоже, я это вижу. Школа обычно переполнена, но неподалеку как раз открылась новая штайнеровская академия, и несколько детей перевелись туда. Для Сэма найдется место. Если нам нужно.