«Мальчик, который рисовал кошек» и другие истории о вещах странных и примечательных - стр. 67

Кстати, в свое время и мать женщины видела маленьких фэйри. Как-то она засиделась до глубокой ночи и увидела их, но не растерялась, а сама на них напала! И что бы вы думали? Они превратились в сливовые косточки! Так и стало известно, что у одной маленькой девочки есть весьма дурная привычка. Она от нее избавилась и стала очень хорошей девочкой.

Значит, можно вспомнить и еще одну историю – о маленькой и очень ленивой девочке, которая любила есть сливы и имела обыкновение прятать косточки под циновками. Так она и делала. И никто не знал об этом до тех пор, пока маленькие фэйри не рассердились и не наказали ее. Каждую ночь очень маленькие, прямо-таки крошечные женщины – все они были одеты в яркие, красного цвета одежды с очень длинным рукавом – в один и тот же известный час появлялись словно из ниоткуда, принимались танцевать, строить рожицы и не давали девочке спать…

Но вернемся к истории о молодой женщине – жене самурая. Муж очень ругал жену. Ей было так стыдно, что она даже не знала, что и делать. Наконец позвали слугу и приказали собрать все зубочистки и сжечь их. После этого никогда больше маленькие человечки не возвращались и никого не тревожили.

Из сборника «Shadowings», 1900

Жил-был однажды в Киото некий молодой самурай. Так случилось, что его господин оказался в немилости. Вследствие этого самурай лишился службы и впал в отчаянную бедность. Затем обстоятельства сложились таким образом, что он был вынужден покинуть свой дом и отправиться служить властителю одной дальней провинции. Прежде чем покинуть столицу, самурай развелся с женой – доброй и красивой женщиной, надеясь, что новый союз поможет ему в продвижении по службе. Он женился на девушке из состоятельной семьи и отбыл к месту службы.

Его поступок, конечно, был продиктован легкомыслием молодости и жестокой нуждой, в которой пришлось существовать. Самурай еще не понимал, что любовь – это не то чувство, с коим легко расстаться, завязав новые отношения. Второе супружество не сделало его счастливым: характер у молодой жены был тяжелый и эгоистичный. Очень скоро мужчина стал тосковать по тем дням и той жизни, что вел в Киото. Затем он понял, что все еще любит свою первую жену, любит куда больше, чем способен полюбить вторую. И начал осознавать, как несправедлив и неблагодарен он был. Его раскаяние с каждым днем становилось глубже, угрызения совести лишали сна и покоя. Воспоминания о женщине, которую обидел, постоянно преследовали его. Он вспоминал ее мягкую речь, ее смех и улыбку, блюда, которые она готовила, ее манеры, ее неразговорчивость и терпеливость. Иногда во сне он видел, как она ткет пряжу – как тогда, когда она просиживала у ткацкого станка день и ночь, чтобы помочь ему в годы нищеты и скорби. Но еще чаще ему виделось, как она стоит на коленях в маленькой комнатке, где он ее оставил, и утирает текущие из глаз слезы рукавом изношенного халата. Даже в часы службы мыслями он возвращался к ней и постоянно спрашивал себя: как она живет, что сейчас делает? Что-то в его сердце говорило, что она не вышла замуж и сумеет простить его. И для себя он решил, что, как только сможет вернуться в Киото, сразу же разыщет ее – попросит прощения и вновь соединится с нею, сделает все, чтобы искупить вину. Но годы шли…