Мальчик, который плавал с пираньями - стр. 6
– А где мне его провести? – спросил Стен.
Анни распахнула входную дверь.
– Там, – воскликнула она. – Ты слишком долго сидел взаперти, сынок. А сейчас перед тобой весь мир! Там-то и надо хорошо провести время!
Анни и Стен смотрели и не верили своим глазам. В городе раскинулась ярмарка! Прямо на том месте, где раньше была верфь Симпсона. Медленно, поблёскивая на солнце, крутилось колесо обозрения. Острая башня аттракциона «Винтовая лестница» почти прошивала небо. Глухо потрескивали, сталкиваясь толстыми резиновыми бамперами, машинки, завывала музыка, грохотали вагонетки на американских горках. В воздухе разливался запах машинного масла, сахарной ваты и хот-догов.
– Ярмарка! – хором выдохнули Анни и Стен. – Ничего себе!
Стен схватил свои десять фунтов, поцеловал тётю, улыбнулся дяде и был таков – нырнул в солнце, в выходной, в свободу.
Анни взяла хозяйственную сумку.
– Правило 1в, – сказала она, выходя за порог. – Тётям положено свободное время, чтобы купить деньрожденный торт!
Эрни смотрел им вслед.
– Мир спятил, – сказал он себе, захлопнул дверь и снова принялся за работу.
Глава четвертая
Переулки и улочки уступами спускались к реке: мимо «Таверны корабелов», мимо приюта Армии спасения, мимо магазинчика Комитета помощи голодающим, где топтались бедняки со всех концов городка. Мальчик шёл быстро, и наконец – вот она, ярмарка, сразу за пустырём. Стен припустил бегом и влетел на ярмарку. Карусели уже вертелись, но в этот ранний час людей тут почти не было. Лишь горстка не дошедших до школы прогульщиков бродила меж шатров, несколько женщин катили допотопные коляски с младенцами, шаркали угрюмые старики, ну и сами балаганщики стояли возле шатров, посверкивая золотыми зубами, потряхивая копнами волос, поблёскивая серебряными гвоздями-булавками, проткнутыми сквозь щёку, побрякивая мелочью в набрюшных сумках. Они опирались на свои качели и прилавки, потягивали чай из кружек и курили странно пахнущие сигареты. Едва Стен приблизился – робко, бочком, – балаганщики уставились на него с нескрываемым интересом. И принялись что-то лопотать на непонятном наречии. А ещё они кашляли, переругивались, то и дело сплёвывали и громко хохотали.
В полном одиночестве Стен прокатился на цепной карусели и на «Музыкальном экспрессе» – будто по кочкам, всё быстрее и быстрее, под музыку. В полном одиночестве поднялся в небо на колесе обозрения. И оттуда, сверху, окинул взглядом свой мир: реку, сбегавшие к ней улицы, пустыри на месте верфи и фабрик, школу, в которую он давно не ходил, церковь, детишек на детской площадке. Стен разглядел свой дом в переулке над Рыбным причалом и клубы пара над крышей – внутри дома работали дядюшкины станки. Колесо пошло вниз и – на новый круг. Снова вверх – вниз – вверх – вниз. В отдалении он разглядел ещё один городок, дальше – горы. Но лучше всего было видно блестящее прекрасное море – оно простиралось вдаль и вширь. И тёмно-синее прекрасное небо тоже тянулось без конца и края. Стен вспомнил своих прекрасных родителей и даже тихонько всплакнул – там, наверху, в кабинке чёртова колеса. И тут же подумал о тёте с дядей и возблагодарил судьбу за то, что у него есть близкие. Потом он вообразил мир за морем и вселенную за небом, и у него закружилась голова от необъятности мира и чудесности жизни.