Мал золотник…; Туман спустился c гор - стр. 27
– Керим, сын мой, наконец-то! – воскликнул Амир-Ашраф, радостно улыбаясь. Прищурив глаза, он пошёл навстречу с протянутыми вперёд руками: – Неужели мой внучек?
– Да, отец, по всем статьям. А основные приметы на лице. Погляди сам – копия Селима.
Малыш, увидев в сумерках бородатого старика, крепко обнял Керима за шею.
– Не бойся, Амир! Это твой дедуля. Иди к нему на ручки. Помнишь, мы тебе говорили о нём? И мама, и я.
От радости и счастья Амир-Ашраф прослезился. Прижимая к груди внука, он поспешил в дом, бросив дочери, выбежавшей на крыльцо:
– Ты что стоишь как вкопанная? Включай скорее свет. Разве не видишь, гости приехали?
Умму юркнула в кунацкую, щёлкнула выключателем.
Увидев в окно сына с ребёнком, потом незнакомую женщину, Зухра решила, что гостья – попутчица Керима, живёт в соседнем ауле и заехала, чтобы переждать дождь. Но почему старик так повёл себя? Почему он так обрадовался малышу? К груди прижал, словно родного. Странно…
– Кого ты привёз? – тихо спросила она Керима, показывая глазами на незнакомую женщину.
Керим ничего не ответил. Придерживая рукой раскрытую дверь кунацкой, он пригласил гостью в дом.
Амир-Ашраф, оставив гостей с Керимом в кунацкой, вошёл в кухню и позвал туда жену и дочь. Когда они подошли к нему, недоумённо переглядываясь, он тихим, спокойным голосом сказал:
– Это приехала фронтовая подруга нашего Селима с его сыном.
– Вай-вай! – Зухра всплеснула руками.
– Не кричи! – одернул её Амир-Ашраф. – Лучше приготовь поскорее ужин. Люди с дороги. Голодные.
Но Зухра не могла успокоиться. Раскачиваясь из стороны в сторону она продолжала причитать:
– Незаконная… с ребёнком… через три года после войны… Что скажут люди?.. Как смотреть в глаза соседям?..
– Ума у тебя никогда не было и к старости не набралось, – буркнул Амир-Ашраф и вышел из кухни.
– Мама, не переживай. – Умму подошла к матери, обняла её за плечи. – Ну, что с того, что она приехала? Побудет и уедет…
В кухню вошёл Керим.
– Что ты наделал? Кто тебе велел? Зачем привёз? – набросилась Зухра на сына.
– Велел отец. А что в том плохого? – пожал плечами Керим. – Разве не может твой родной внук, мой племянник, приехать к нам? Это же продолжатель нашего рода. И разве ребёнок в чём-нибудь виноват? Пусть Селим и Марина сами разбираются в своих отношениях. А ребёнок, если даже не останется с нами, должен знать свою родню.
Умму направилась в кунацкую, чтобы при свете лучше разглядеть гостью.
Женщина была длинноногая, рыжая, с большими серыми, впалыми глазами, правый глаз немного косил. Она не понравилась Умму. Представив рядом с ней Селима – стройного, плечистого, черноусого, кареглазого красавца, – Умму скривила в ухмылке губы. Засидевшись в девках, она с презрением смотрела на всех женщин. В каждой из них она видела соперницу. Девушек в ауле и так хватает, а вот джигитов мало: многие не вернулись с войны.