Максимализмы (сборник) - стр. 90

Можно себе представить безо всяких усилий, что технология вскоре позволит вести такие записи всех людей обо всех людях, и тогда история человечества избавится от лакун и домыслов.

Таким образом, достоверная история является делом чистой технологии.

Далее, можно легко представить, что бог обладает подобной «технологией», причём не только для перемещения тел, но и для движения мыслей.

На этом и зиждется его вездесущность.

Поистине осознанное материнство и отцовство имело бы место лишь в том случае, если бы ребёнок рождался сразу после совокупления. Не успел излиться, а младенец уже выталкивает головкой твою головку.

Тогда бы люди твёрдо знали о неминуемом и быстром последствии наслаждения: отступлений нет и не существует поблажек в виде аборта, выкидыша или обычной девятимесячной отсрочки. Тогда бы наслаждение связывалось с рождением не умозрительно, а тотчас бы налагало ответственность за ребёнка.

Предохранение в большинстве случаев стало бы насущнее наслаждения.

К тому же женщины рожали бы больше, избавившись от тягот вынашивания плода, а мужчины, укоряемые мгновенностью последствий, стали бы остерегаться нежелательного рабства, устрашились бы пизды ещё больше и не вылезали бы из анального и орального секса.

Пизда стала бы символом не столько наслаждения, сколько мгновенного возмездия для легкомысленных любовников – а ведь их большинство.

Когда мне было лет 13, я услышал как актёр Жаров, играя в кино дореволюционного буржуя, пел:

Если про смену женщин я кое-как догадался, то смена перчаток повергла меня в тягостное недоумение. По советским традициям, в семьях бедных служащих одежда обновлялась крайне редко. А уж перчатки служили по десять лет и более. Потому я пытался вычислить, как часто этот буржуй менял женщин. Получалось – одну женщину в десять лет. Хвастаться было нечем, а тем более распевать по этому поводу.

Чтобы ситуация была понятна советскому человеку, Жарову нужно было петь хотя бы так: Менял я женщин, трам-тирьярум, как бутылки.

Но самое важное, я всё-таки тогда уловил: женщин нужно менять часто. И безо всяких перчаток.

Для огромного числа людей спортивное боление и слежение за знаменитостями являются формой интеллектуальной жизни. Эта интеллектуальная жизнь не менее богата сильными эмоциями, чем чтение умных книг или даже сочинение собственных.

Вот почему я купил новый телевизор.

Речь и письмо – это ни что иное как перевод чувств на язык слов. Однако любой перевод, и прежде всего этот, обречён на неточность. А значит всякие слова, придуманные, чтобы обозначать чувства, объекты, события – заведомо неточны. Тютчев и прочие здесь давно отметились.