Максим Литвинов. От подпольщика до наркома - стр. 4

. Своей должности Рощин все же лишился, но судьба других сотрудников оказалась еще печальнее. Секретаря Литвинова Павла Назарова[13] обвинили в шпионаже прямо на заседании комиссии, и уже вечером он был арестован. Логика была простой – он родился в Италии, где жили его родители-большевики, значит, работает на итальянскую разведку. Позже в блокноте Сталина нашлась запись, сделанная утром того же дня: «Назарова – арестовать (он скажет кое-что о Л.)». Это лишний раз доказывает, что аресты в НКИД планировались заранее, а их главной целью было добыть компромат на бывшего наркома.

Евгений Гнедин (Из открытых источников)

Гнедин, арестованный 10 мая, в мемуарах подробно рассказывал, как из него пытались выбить показания против Литвинова. Правда, уже к осени эта «работа» прекратилась, но сам Максим Максимович про это, естественно, не знал – и продолжал спать с пистолетом под подушкой. О причинах, по которым не состоялся «процесс Литвинова», будет сказано далее, но одной из них, безусловно, стала волна недоумения и недовольства, поднявшаяся во всем мире после отставки наркома. Его давняя подруга Александра Коллонтай, тогда полпред в Швеции, писала в своем дневнике: «Отставка Литвинова в такой решающий момент и при напряженности мировой политики… Это непонятно, загадочно. Где причина? Что стряслось в Москве? И все-таки должна себе признаться, что где-то в глубине моего сознания уже давно жило чувство, что Москва недовольна Максимом Максимовичем. Неуловимые симптомы, но эти симптомы имелись. <…> Стокгольм волнуется. У всех на устах имя Литвинова. Шведы, незнакомые, останавливают на улице наших сотрудников: что случилось в Москве? Почему ушел Литвинов?»[14]

Коллонтай справедливо пишет, что газеты разных стран не только «делают глупейшие умозаключения» о причинах отставки Литвинова, но и напоминают о его огромных заслугах в деле укрепления международной безопасности, о громких речах, произнесенных с трибуны Лиги Наций. Там с ним работали виднейшие европейские политики, и теперь один из них, бывший французский премьер Эдуар Эррио, заявил в прессе: «Ушел последний великий друг коллективной безопасности». С этими настроениями Сталин и его соратники были вынуждены считаться, предполагая, что Литвинов с его популярностью на Западе еще может оказаться полезным. Так и случилось – после начала Великой Отечественной войны бывший нарком был возвращен на дипломатическую службу, получив важнейший в то время пост посла в США[15]. Но уже через полтора года, когда «мавр сделал свое дело», его отозвали в Москву, а вскоре окончательно отправили на пенсию.