Макс - стр. 5
– Извините, я не помню, как здесь оказался, и у меня всё болит. Не подскажете, что произошло? – попробовал я ещё раз прояснить ситуацию.
На этот раз реакция не заставила себя ждать:
– Пхпшхшп… странно… пшхпппш, – произнёс мужчина. – Пхпрпшлп… не знаю, что за язык… ащпршахпп… меня понимаешь… хпшшппщп… – донеслось как из плохо настроенного радиоприёмника.
Я офигевающе смотрю на старика, а он не менее удивлённо на меня.
– Уф… А неслабо меня приложило. От шума в голове и ушах плохо настроенное радио мерещится.
Откуда–то снаружи донеслось мычание коровы.
– О! Знакомые звуки! Я в какой–то деревне, да? А как я сюда попал? И кто вы такие будете? Я Максим, – произнёс я и указал себе в грудь пальцем. – А вы? – и показал пальцем на старика.
Он, видимо, что–то понял и, указав на себя, произнёс:
– Ингар, – и после небольшой паузы указал на женщину. – Кара.
Странные они. Что–то я не помню у нас в деревнях таких диковинных имён, всё больше обычные Иваны да Марьи, а тут на тебе – Ингар и Кара!
– Извините, можно мне воды? – произнёс я своим странным голосом и посмотрел на старика.
Тот по какой–то причине меня, похоже, не понял, и мне пришлось изобразить пантомиму пьющего человека. Это помогло. Он что–то пробормотал и отошёл ненадолго, позже вернувшись с деревянной кружкой.
– Всё любопытней и любопытней, – сказал я, разглядывая кружку.
Это даже кружкой называть неправильно. Что–то вроде чайной чашки, только без ручки и больше объёмом. Но такие странности быстро отошли на второй план, потому что, увидев жидкость, я вспомнил, что ужасно хочу пить. Жадно присосавшись к посудине, я сделал пару глотков и закашлялся. Острая боль скрутила меня со страшной силой, пройдя от живота до головы, после чего звон в ушах усилился, и вновь пришла темнота…
Глава 2.
Ростки нового всегда зарождаются внутри старого.
Йохан Хёйзинга
Я сидел на кровати, подложив под спину соломенный тюфяк, заменяющий подушку. В руках я держал деревянную миску, в которой было налито нечто, напоминающее похлёбку, на поверхности которой плавала деревянная же ложка. Я уже не удивлялся странной посуде. С момента моего первого пробуждения после памятного утра прошло уже несколько дней. Да и было чему удивляться, помимо такой мелочи, как странная посуда, Ингар и Кара поведали мне довольно много занимательной информации.
Оказывается, меня нашли неподалёку от опушки леса. Кто я, как там оказался, и что со мной произошло – никто не знает. Ингар, по его словам, возвращался из леса, где проверял силки́, и натолкнулся на мою голую, стонущую тушку. Поначалу он заподозрил во мне одну из местных тварюшек, имевших привычку подобным образом приманивать своих жертв, и даже хотел на всякий случай стрельнуть по мне из лука. Я сам толком не понял, что он имел в виду.