Макс и Аз - стр. 21
Дружба, идеализм, обязательства, конечно – это отлично, пока тебе не предлагают занять должность генерального, к твоим тридцати годам и дальнейшие перспективы. Они бы также поступили на моем месте, если бы подвернулся такой вариант, но им не подвернулся. Я не стал ждать, когда кто-то из них предаст меня, а предал наше общее дело сам.
Даже тогда со мной не прекратили общаться и периодически узнавали, как у меня дела, желали успеха. Последней каплей их терпения была свадьба самого близкого из моих друзей – Кости.
Костя дольше всех из нас был холостым. Однолюб, умница с крепким моральным стержнем. Не раз ему говорил, что будь я женщиной, то не задумываясь отдался бы ему и пёк бы для него пироги, настолько он надежный и основательный. Для Кости эта свадьба была знаковым событием. Он передал мне приглашение, ждал, что лучший друг разделит с ним эту радость.
Я не приехал ни на официальную часть, ни в ресторан. Прокашлял в трубку, сослался, что больной, с температурой, еду в неожиданную и безотлагательную командировку. На самом деле, в это время, в арендованном загородном коттедже, жарил шашлыки, топил баню и вминал в кровать любовницу.
Среди всех прочих, мне казалось, что её я уж точно люблю. Она в моей обойме самая лучшая, с ней всё надолго и всерьез. Как же нам было тогда хорошо. Коньяк был вкусным, а секс грязным, без запретов, именно такой мы любили, такой был тогда нам нужен.
А друг? Друг поймёт, на то он и друг.
С любовницей я просчитался, ошибся в ней, а Костя ошибся во мне.
Ложь всплыла случайно и там, где не ждал.
Костя узнал, что в тот момент, когда он в ЗАГСе произносил своей избраннице клятву о любви и верности, достатке и бедности, болезни и здравии, тот, кого он считал своим другом, видел свидетелем или, как минимум, шафером на своей свадьбе – променял его свадьбу на какую-то пустышку, из груди которой вырывался очередной сладострастный стон, заглушая в моих ушах любой Марш Мендельсона.
Так не стало у меня лучшего друга.
Остался только ворох приятелей, с которыми можно поговорить и выпить, а также, куча деловых и половых контактов, и первые, и вторые, и третьи- ничего не значили.
Ещё в моей коллекции есть много проблем, которые не решались, а новые пополняли коллекцию с каждым днем. Тридцатилетний директор, который чувствует себя уставшим стариком. Уставшим от самого себя, загнанный в собой же расставленную ловушку.
Голова не болела, только ясности в ней не хватало. Открыл дверь моей персональной курилки, второго маленького кабинета – привилегия начальства. Подкурил, смотрел на клубящийся дым и нервно щелкал крышкой зажигалки. Это было единственным, что я мог сделать в данной ситуации, как директор, по спасению падающего на дно предприятия. Вторая подряд сигарета вызвала неприятное давление в груди и першение в горле. Надо бросать. Может попробовать ради разнообразия?