Македонский - стр. 28

– Для начала, я поговорю с полководцами и приму арабов, – все же сказал я. – Потом поговорим об остальном, лады?

– Что ж, – брови старика сделались домиком. – Решение имеет право быть, я бы даже назвал его взвешенным и достойным повелителя.

По пути к залу совета я был взят в плотное кольцо телохранителями, но все же ухищрялся рассматривать убранство места, в котором оказался. Аристотель в своих речах не раз называл здание дворцом, вот теперь появилась реальная возможность убедиться, что это действительно так. Коридоры наверху и близко не имели ничего общего с подземными ходами, где царила сырость, на стенах проглядывался мох, а в большинстве случаев не было освещения. Над землей все отличалось убранством, изысканностью и дороговизной. Никто не жалел денег на яркое освещение, а среди коридоров дворца в местах докуда не доходили прямые солнечные лучи было светлее чем днем на улице. Повсюду стояли статуи из кости, камня и металлов, в основном позолоченные, если не целиком золотые. Статуи изображали сказочных животных и людей, застывших по задумке скульптора в самых разнообразных позах. Я обратил внимание, что на головах статуй одеты венки из свежих роз. На людях, запечатленных на статуях, практически не было одежды. Одновременно встречались поделки из дерева, в основном резьба, но такой красоты, что мимо них не провести взгляд. Голый камень стен украшался драгоценными камнями, где-то фресками, картинами, свитками с различными надписями. Македонский не жалел сил и средств, чтобы украсить дворец и сделал из него произведение искусства мирового масштаба. Я в отличии от телохранителей и тем более Аристотеля то и дело оглядывался, рассматривал красивые фигурки и необычные камни, призывая на помощь систему, когда хотел узнать более подробную информацию. Остальным подобный уклад казался настолько обыденным, что глаз их оставался замыленным, а все вокруг примелькалось.

Через несколько минут мы подошли к залу совета. Пердикка открыл дверь, первым зашел внутрь. Как ни крути, но в одном Аристотель прав на все сто. Если Александр Македонский окружил себя столь внушительной личной охраной из древнегреческих быков, не отступавшей от него ни на шаг и следовавшей за царем по пятам, куда бы он ни двинулся, чтобы не задумал, резонно предположить, что царю есть чего опасаться, а значит у него много врагов. В таком случае не удивительно, что среди ближайших сторонников Александра могли оказаться люди двуличные, готовые предать. Но я уже решил, что с такими особями у меня будет короткий разговор – ксифос я взял для того, чтобы перерезать предателям глотки.