«Македонские легенды» Византии - стр. 51
Льва доставили в царские покои и обыскали – конечно, меч был при нем, из чего следовало, что он действительно желал убить отца. Разгневанный василевс отдал приказ ослепить сына (!), и лишь горячее заступничество св. Фотия, Заутцы и многих сенаторов спасло Льва. Все же царь лишил сына права носить пурпурные сапоги и на 3 года заключил под стражу – верная св. Феофания добровольно разделила с мужем тяжесть пребывания в заключении. Все время пребывания под арестом супруги предавались молитве и посту, моля Бога о даровании им прощения и спасения. Вместе со Львом наказания не избегли и его ближайшие товарищи – доместик схол Андрей и магистр Стефан109.
Однако друзья Льва, которых было много среди придворных сановников, неоднократно предпринимали попытки освободить его. Сохранилось известие о том, что кто-то из них специально обучил говорящего попугая, клетка с которым висела в большом зале Священного дворца, и во время обеда птица постоянно повторяла: «Бедный Лев! Бедный Лев!» Во время одной трапезы император заметил грусть на лицах своих сановников и спросил, в чем причина. «Как мы можем пировать с легким сердцем, государь, – ответили они ему, – если птица и та укоряет нас за наше поведение. Как мы можем среди веселья забыть несчастного царевича?»110 Под давлением придворных сердце отца смягчилось.
В течение всего срока заточения сын не переставал писать отцу, пытаясь оправдаться в возводимых на него обвинениях, и, наконец, на праздник Илии Пророка (20 июля) Василий I даровал ему свободу, разрешив даже участвовать вместе с собой в пышной процессии. Когда обрадованные константинопольцы начали славословить Льва, император рассерженно воскликнул: «Вы благодарите Бога за моего сына? О, вы еще переживете с ним немало бед!» Нет сомнений в том, что он непременно лишил бы Льва императорского достоинства, но второй сын, Александр, демонстрировал еще худшие качества, а младший сын св. Стефан откровенно стремился к духовной жизни. Поэтому сразу после смерти отца новым императором Римского государства стал Лев VI Мудрый.
Жертва своего тревожного детства и придворных интриг, которых во множестве он вкусил сызмальства, Лев вырос человеком закрытым, но решительным, небесхитростным, но благочестивым. Поскольку никто в семье не предполагал, что когда-нибудь Лев станет единовластным правителем, его не готовили к ратным подвигам, зато стремление к учению и любовь к наукам навсегда поселились в его душе.
Возможно, религиозное чувство нового царя не было таким горячим, как у св. Феофании, но, несомненно, глубоким. Лев VI много жертвовал на строительство монастырей и храмов, а также писал праздничные каноны и стихиры, вошедшие в состав богослужебных книг. Император настолько увлекался чтением богословских трудов, что тратил на это занятие не короткие часы досуга, а почти все время. Неправильно, однако, полагать, будто государственные дела совершенно не волновали его. По многим направлениям деятельности Римского государства он продолжил политику отца и, в частности, решительно уничтожал последние остатки республиканского строя – отжившие, но все еще опасные атавизмы. Затем он упразднил сенат и отменил муниципальное устройство в городах, как уже совершенно невостребованное жизнью.