Маха, или История жизни кунички - стр. 2
Маленькая путешественница заворожённо разглядывала новый открывшийся мир. Вдруг неведомое прежде чувство предупредило её об опасности. Обернувшись, она увидела злые, колючие глаза незнакомого зверя.
Это была норка. Прежде чем вывести на прогулку своё потомство, она выбралась из подземного убежища на разведку. Глядя в упор, норка с воинственным стрекотом бросилась на куничку. Бедняжка попятилась, затравленно оглядываясь: куда деваться? Позади вода, а впереди – ощерившийся враг. Резко оттолкнувшись от гальки, Маха в невообразимом прыжке перелетела через голову окаменевшей от неожиданности норки и скрылась в спасительных зарослях…
Как-то утром обитателей соснового бора, погружённого в лёгкий туман, разбудила не птичья разноголосица, а громкие грубые голоса. Встревоженная куница-мать выглянула: к их жилищу приближались двуногие существа с котомками, связками ремней и верёвок. Шествие возглавлял лопоухий пёс.
Бортники-башкиры, а это были именно они, шли к давно намеченной сосне делать борть *1 для нового роя диких пчёл. Подойдя к дереву, один из них начал привычно взбираться по толстому стволу, ловко вскидывая вверх кожаный пояс, жёсткой полудугой охватывавший золотисто-рыжую колонну. Люди то и дело переговаривались, смеялись.
Куница, чуя беду, припала к подстилке. Настороженно, до боли в ушах вслушивалась она в нарастающий шум. Волнение матери передалось малышам. Они притихли и сбились в кучу.
Поднимаясь, бортник то и дело простукивал ствол обухом топора. Сильные гулкие удары заставляли зверьков сжиматься от страха. Охристая древесная пыль слетала со стенок дупла и нестерпимо щекотала нежные ноздри.
Тем временем верхолаз обнаружил дупло. Он сунул в него руку и, коснувшись мягкой шёрстки, непроизвольно отдёрнул её, но было поздно. Как ни силён был страх куницы перед человеком, великий инстинкт материнства оказался сильнее: сделав молниеносный выпад, она вонзила две пары острых, словно шило, клыков в палец бортника.
От боли и неожиданности человек вскрикнул, выдернул руку с вцепившейся куницей и стряхнул её резким, энергичным взмахом прямо к лапам подскочившей собаки.
Грудастый кобель прижал куницу к земле, пастью схватил поперёк тела и, прежде чем прозвучал запоздалый окрик хозяина, перекусил позвонки.
Бортник отнял у пса обмякшего зверька. Обдувая редкий летний мех, он с сожалением оглядел понапрасну загубленную лесную красавицу. Досадливо покряхтел и убрал случайный трофей в котомку.
Тем временем его напарник притянулся к стволу поплотнее, обмотал окровавленный палец платком, отломил ветку и стал тыкать ею в дно дупла. Кунята, уворачиваясь от болезненных уколов, тонко верещали. Бортник надел на руку видавшую виды шляпу и, действуя ею, как клешнёй, поочерёдно выудил из гнезда и засунул в мешок трёх отчаянно извивающихся малышей.