Магов не предлагать! - стр. 35
Очевидно, барон не раз бывал в доме. Он двигался уверенно, поднялся на третий этаж и свернул в коридор, посеребренный месяцем. Здесь свет не горел вовсе, без ночного светила пришлось бы туго. Странное местечко! Отчего, если хозяин не спит, мы крадемся, как воры, в темноте? И по городу тоже, будто не поняла, что Антрей прятался. Выходит, блондину действительно строго-настрого запрещено появляться в столице, а меня никто не должен видеть.
Внезапно налетел ветер, и, словно по команде, вспыхнули… нет, не факелы. Даже не масляные лампы. Некультурно открыв рот, уставилась на парящие под потолком шары, излучавшие мягкий свет. Они не резали глаза и свободно перемещались в пространстве, будто плыли по воздуху. Увлекшись диковинкой, не заметила автора волшебства. Он сам напомнил о себе:
– Если мне не изменяет память, вы в ссылке, Антрей. Что же произошло, раз вы трижды подвергли себя опасности: явились в столицу, ночью, да еще к опальному советнику, хотя не имеете права смотреть на Майн даже в подзорную трубу?
Вздрогнув, повернула голову и тут же потупилась, не выдержав тяжелого взгляда. Охотно верю, незнакомец мог в прошлом служить советником, смотрел как человек, наделенный властью. Пусть он лишился былого влияния, но такое не забывается, остается в крови.
У приоткрытой двери в домашнем шлафроке, напоминавшем халаты аристократов пушкинской поры, то есть никакой обнаженной плоти, рубашка и штаны обязательны, стоял очередной блондин. Он был явно старше барона, на вид лет сорок, может, чуть больше. Волевой подбородок, неправильные, но неотталкивающие черты лица, глубоко посаженные пронзительные зеленые глаза, тонкие губы. Сомневаюсь, будто их когда-то трогала улыбка, только усмешка. Волосы зачесаны за уши, но непокорная челка ершится – единственная частичка хаоса посреди ледяной правильности. На руке блондина сидел крошечный дракончик. Хозяин дома кормил его фруктами, напоминавшими крошечные мандарины. Потом вспомнила, как они назывались в моем мире – кумкваты.
Подумать только, вместо птицы, хорька на худой конец – дракон! Самый настоящий, с крыльями и тонким длинным хвостом. Зверь издавал недовольные звуки, нечто среднее между стрекотанием и щелканьем, настойчиво требуя внимания.
– Потом!
Блондин тряхнул рукой, и дракончик, на своем языке ругая жизнь, улетел.
Барон вывел меня вперед:
– Вот. Посмотрите, какое сходство, милорд! По-моему, ради нее стоило рискнуть.
Чуть склонив голову набок, зеленоглазый осмотрел с головы до пят, а я в который раз подумала: «Непростой он лорд, ох непростой!»