Магония - стр. 23

– У меня выросло перо?

Разумеется, у меня не могло вырасти перо. Но это первое, что приходит мне в голову.

– Мы думаем, что ты вдохнула перо, – уточняет Тодд. – Это объяснило бы кашель.

Сомневаюсь. Такие вещи обычно замечаешь. Допустим, ты делаешь глоток воздуха и вместе с ним вдыхаешь перо, причем такое крупное, что его видно на снимке. Ты не можешь, ты просто НЕ МОЖЕШЬ этого не заметить.

Поддавшись моим уговорам, операторы показывают мне томограмму. Все верно: на снимке перо размером с мой мизинец. Оно, должно быть, выпало из подушки – другого объяснения быть не может – вот только перьевые подушки у меня в комнате не водятся. У того, кто положил ее мне в постель, будут большие неприятности. (Это могла быть только Илай. Мы с папой потрясены.)

Я не думаю о голосах, которые мне слышатся.

Я не думаю о небе.

Я не думаю о том, что все происходящие со мной события предвещают скорый конец света. Страх перед концом света, как мы знаем, говорит о нарушении работы головного мозга, а мозг всегда был единственным моим исправным органом.

– Вы уже нашли какое-то объяснение? – спрашивает папа, но у операторов нет ответа.

– Доктор Сидху вызовет тебя для дальнейшего обследования, – говорит Тодд. – Я серьезно: не говори ей, что видела снимок.

Конечно, снимки мне показывают уже не первый год – и не только снимки, а вообще все, что бы я ни попросила. Так бывает, когда ты пациент по жизни. Опыт анализа МРТ-снимков у меня даже больше, чем у Тодда. Но как бы то ни было, а вся эта история с пером приводит меня в неописуемый ужас.

Я вижу, что Тодд тоже волнуется. Он тихонько что-то насвистывает, но вместо того, чтобы успокоить, наоборот, только вселяет в меня панику.

В его свисте, конечно, не кроется никаких слов или посланий.

Конечно, нет. Вот только я теперь слышу слова в каждом свисте. Каждый звук для меня наполнен смыслом: скрип пола под ногами, протяжный стон дверей.

Я забираю одежду и металлические предметы и начинаю одеваться. Серьги, цепочка, лифчик, в котором нет нужды.

Аза, выходи на улицу.

Эти слова я слышу вперемежку с птичьим пением.

Я твержу себе, что все это никак не связано с моими страхами, с моими кошмарами и опасениями.

Все это ничего не значит.

Вообще ничего.

Как ни удивительно, в больнице меня не оставили. Но зато завтра мне в трахею засунут маленький пинцет. Ничего, бывало и хуже. По крайней мере, это не полноценная хирургическая операция. Я стараюсь не думать обо всем, что меня так пугает: вместо привычной процедуры взятия мазка из меня будут доставать перо, все идет наперекосяк, а день рождения уже через пять дней.